—  Вы что предлагаете? Приколоться к ней, зависнуть на девку, чтоб не прокисла над книгами, а лампу, как повод к знакомству, починить ей? Не-е-ет! Я скучных телок не люблю. Такие только и умеют мух хвостом отгонять. Любят, чтоб их обхаживали. Не хочу гнилушек! Я торчу от тех, какие на ушах стоят и на рогах пляшут. Вот это бабы! Не признаю тех кренделей, что из себя недотрог корчат.

   —  Ты хоть поговори, встряхни ее! Ни о чем больше не прошу. Да и не получится у тебя. Катерина человек серьезный. Она на тебя не глянет, ну хоть лампу отремонтируй, если сумеешь,— попросил Сашку, тот хитро ухмыльнулся:

   —  Говоришь, не обратит внимания, ничего у меня не получится? А если закадрю, что тогда?

  —   Не верю!

   —  Ну, ладно, Лукич! Беру неделю! Если я проспорю, ставлю шампанское, коли ты, выставляешь коньяк! Договорились?

   —  Нет! Условие не подходит. Я принципиально не спорю на спиртное. А и спорить не хочу. Прошу помочь человеку, если сможешь. А не захочешь, дело твое. Она уже выжила. Теперь бы ожить ей, оттаять сердцем. Но у меня не получается. Времени не хватает, или подход не тот. Старею, разучился понимать девчат, ушло мое время,— пожаловался Лукич.

   —  Не горюй, Егор Лукич! Не перевелись в твоем «муравейнике» настоящие парни! — взял инструмент и пошел к Лапшиной.

  Титов вскоре забыл о нем. В кабинет вошли три девахи. Уселись напротив, всего глазами ощупали и обшарили, на лицах «клееные» улыбки застыли. Едва глянув на них, Егор сразу смекнул, кто такие.

   —  Что нужно, девчатки? Какое дело имеете ко мне? — спросил, заранее предугадав причину визита.

   —  Меня Снежаной зовут,— назвалась белокурая, синеглазая красотка, и, собрав губы в жеманный бантик, продолжила:

  —   Мы все трое без жилья остались. Не поладили с «мамашкой» и решили от нее уйти. Хотим у вас приют попросить. На троих. Платить будем, сколько скажете.

  —   Мамаша у вас одна на троих? — хохотал в душе человек.

   —  Ну да, конечно, но уж очень придирчивой и вредной стала. Каждый день скандалит, изводит нас всех своими капризами.

   —  А чего требует от вас?

   —  Деньги! Ей сколько ни дай, все мало!

   —  А где работаете? — оглядел всех троих.

  —   Я парикмахер, Инга — массажистка, Света — в брачном агентстве.

   —  Ничем не могу помочь, девчата! У нас в общежитии только заводчанки, чужих, со стороны, не берем,— ответил человек.

   —  Это уладим! Дадут нам справки с завода! — хохотнула Инга.

   —  Как так,— не понял Лукич.

  —   Ну, везде свои люди. Мы же не вчера появились в городе. Со многими знакомы, даже случается, дружим.

  —   От чего ж к нам решили, коль крутых друзей имеете? Иль иного места не сыскали?

  —   Не в том дело, Егор Лукич! Мы можем другую «мамашку» найти. Она дорожить нами будет. Но вот мы уживемся ли там, на новом месте?

  Егор Лукич давно знал, что мамашками называют городские путаны хозяек притонов.