– Прежде всего необходимо остановить кровь, – сказал он. – Это поливинилпирролидон, старое, проверенное, еще советское средство. Должно быстро помочь.

– На меня попали слюни этого урода, – пожаловался Цыган, – и в ране они тоже есть… У меня голова кружится… идти вряд ли смогу…

– Нужно унести его в безопасное место, давайте за мной, – сказал Феникс, после чего, вскинув «калаш», подстрелил еще одного летучего крыса на подлете и целеустремленно зашагал прочь.

Дракон с Бритым подхватили товарища и понесли его вслед за Фениксом. Проводник все время оборачивался, держа на контроле тыл.

– Тут до логова Слепыша недолго, – бросил он на ходу, – несем его туда.

– Если до укрытия так близко, где ж тебя так долго носило?! – вызверился вдогонку Дракон.

– Я попал в неприятность, – обернувшись и даже на секунду притормозив, сказал Феникс. – Нору-то я нашел быстро, даже убедился, что Слепыш дома.

– Это как же, интересно?

– У него входная дверь с какого-то корабля, на ней круглый иллюминатор. За стеклом видно, что горит свет, а это значит, что хозяин дома. Он вообще всегда дома, насколько я помню. Это было несложно, но на обратном пути я напоролся на новый образчик «неверного», и пришлось отлеживаться в канаве, спасибо, что подвернулась…

– А это ничего, что вы орете на весь Трот? – вставил Бритый.

– Ничего, – спокойно ответил Феникс, – за нами все равно погоня, так что нужно быстрее, а не тише.

– Кто это за нами гонится? – спросил Дракон, рванув вперед, тем самым заставляя и Бритого двигаться быстрее.

– Я потом расскажу, – пообещал Феникс, развернулся на сто восемьдесят и дал очередь в воздух, отпугнув еще одного летуна.

– Далеко ещ-ще-о? – прохрипел Дракон. – Мать его, он тяжелый в снаряге…

– Не-не, чуток с-совсем осталос-сь, я узнаю эти с-скалы, – просипел Бритый и оказался прав.

Квад сталкеров оказались лицом к лицу со скалой, отвесно вздымающейся ввысь.

Где она заканчивается, снизу видно не было, сотни метров отделяли их от верхнего края. Они просто знали, что там большое расстояние, но рассмотреть его по всей длине не имели возможности. Ведь уже на второй сотне воздух становился непроглядным, сгущаясь в волглую серую взвесь. Бывало, что она рассеивалась, но сейчас им не везло – хмурый сырой туман висел неподвижно, и не собираясь редеть.

Влево и вправо каменная стена тоже утягивалась далеко, за пределы взгляда. Стоящим у ее подножия бродягам бугристая, изъеденная трещинами и нишами стена казалась условно плоской, но если пойти туда или сюда, то станет понятно, что она постепенно закругляется, и, проследовав по окружности, через энное количество километров можно вернуться в эту же точку. Но гарантий, что подобная ходка завершится возвращением, нет и быть не может. Лишь наиболее удачливым и сильным дано ее совершить. Однако по-настоящему удачливые и сильные не выступят в путешествие просто так, ради того, чтобы пройтись и вписать в перечень своих дорог новую строчку… Они отправляются в путь, точно зная зачем.

…На каменной поверхности, почти неразличимая уже через дюжину шагов от скалы, обнаружилась вделанная в скалу металлическая створка прямоугольной формы с закругленными углами. В верхней части люка действительно горел слабым светом иллюминатор, замызганный и обляпанный до такой степени, что свечение уже не разобрать было с той самой дюжины шагов.

Сгущались самые настоящие сумерки. В глубине Трота день короткий, спринтерский, как на дне любого серьезного котлована.