— Упс! — Сергей Анатольевич озадачен. Так у вас что, и Союз сохранился?

— Извините нас, пожалуйста, — «докладчик» выглядит смущённым. — Это единственный раз, когда мы решили, что историю надо нарушить. Просто в пределах большой и сильной страны нам, маленькому миролюбивому народу, как-то уютней. А во всё остальное старались не вмешиваться, потому что тогда мы перестали бы знать будущее, и не смогли бы о себе позаботиться.

— Тайный орден с восьмисотлетней историей, — Сергей Анатольевич даже не продолжает фразу.

— Ну и что, мы же ни во что не вмешивались. Сидели тихо, как мышки и только никому не давали себя обижать.

Наташа подошла к окну светёлки. К тому самому, из которого между ветками видна часть приречной луговины. Мальчишки верхом на рослых резвых лошадях мчатся к воротам, подбрасывая в воздух то ли сумки, то ли рюкзаки. Ни голосов, ни топота копыт сквозь стеклопакеты не проникает, но нет никаких сомнений, что ребята похваляются друг перед другом удалью и молодечеством.

Собственно, поднятый ими шум вскоре стал слышен через приоткрытые окна, обращённые внутрь обители.

— Школьники на каникулы приехали, — поясняет Муус. — завтра сюда пригонят коров с телятами и через неделю начнутся состязания юных сыроделов. Это, считай, до самой школы. Сыр-то, он не в раз вызревает. А что, Сергей Анатольевич, может быть подмените сегодня меня в вечернем покое. Расскажете про Хамурапи, например. Или про Пирра Эпирского?

— Хорошо, — историку нетрудно. — А что, эти мальчишки так и будут сидеть всё лето рядом с полками, на которых доходят заготовки, и ничего не делать?

— Это вряд ли. Их из леса палкой не выгонишь. И в питекантропов сыграют, и в инопланетян. Медпункт-то тут не отчёта ради так богато оборудован. Автоцистерна с йодом уже в пути, — пошутил он чуть встревожено и с надеждой посмотрел на Нюту.

Она успокаивающе кивнула.