– Что вы нам исполните сегодня, леди Талия?

Снова-здорово! Не успела войти – и сразу приговор! Фонограмка-то есть? Я могу рот пооткрывать.

– Романс. Слова неизвестного, а автора музыки я забыла, – брякнула я. – «Не уходи, побудь со мною!»

– Я не уйду, – отозвался Микки, – не волнуйся.

– «Я так давно тебя ждала». Это слова романса.

– О, великолепно, – обрадовался раньше времени сэр Гарвард. – Начнем, садитесь за инструмент.

– Нет уж, лучше вы садитесь, сэр, я постою.

– Отчего же мне садиться? Будьте так любезны, леди, сядьте сами.

– Вы старше, – упрямилась я, – вам и сидеть! Меня учили место старшим уступать.

– В этом есть разумное зерно, но…

– Никаких «но», я запрограммирована на вежливость.

– Что вы говорите!

– Она несет какую-то чушь, – возмутились сестры-рыжухи и злорадно усмехнулись.

Понятно, конкурентки. Я повернулась к ним лицом, к маэстро задом и толкнула его локтем в живот.

Приятно иметь дело с интеллигентом, он даже не пикнул, согнувшись пополам и упав на стул. Один ноль в мою пользу.

– Начинайте, – важно сказала я ему. – Сейчас я тоже начну. Разомнусь только. А-а-а-а-а-а-а! О-о-о-о-о-о! Распевка у меня такая.

Микки сидел в лучах солнца и улыбался, чем ободрил меня.

– У-у-у-у-у-у! Сырые яйца есть?

Маэстро испуганно покрутил головой, кладя пальцы на клавиши.

– А свежие пирожные? Они очень хороши для голоса.

Тот кивнул. Я попросила, чтобы принесли дюжину пирожных. Сестры злобно зашушукались. Но маэстро позвал слугу, передал мое пожелание, и тот скрылся с утвердительным кивком. Милые люди! Все у них запросто.

– Начинайте, леди, – отмахнулся сэр Гарвард, – не тяните.

– Не уходи-и-и-и-и, – завыла я как можно старательнее. – Не тянуть не могу, романс тягучий… Не уходи-и-и-и-и! Аккомпанируйте, маэстро, не сидите сычом! Не уходи-и-и-и, побудь со мною-ю-ю-ю! Я та-а-а-ак давно-о-о-о…

– Что у вас здесь происходит, господа? Кто мучает несчастное животное?!

– …Тебя жда-а-ала-а-а-а! – старательно довывела я руладу и оглянулась.

Разуется, я ожидала увидеть поднос со слугой, вернее, его с ним, лучше обоих вместе с пирожными. Но дверь распахнул другой мужчина! Не такой привлекательный как король, а король, несомненно, самый красивый мужчина, которого я встречала на картинках женских журналов, но тоже сдержанно-брутальный.

– …Здесь так отрадно-о-о-о, так све-е-етло-о-о-о! – проорала я на автомате, не сводя с него взгляда.

– Ваше Высочество! – вскочил сэр Гарвард, – простите, что мы вас побеспокоили!

Высочество?! Ага! Принц все-таки есть! И если к нему хорошо приглядеться, не обращая внимания на недостатки, то он такой обалденный, мамадорогая.

– …Я поцелуями покрою уста-а-а-а-а и очи-и-и и-и-и…

Да, я хотела обратить на себя его внимание! Две дурынды, приветствуя, чуть не бросились ему на шею.

– Леди? – склонил он на бок свою голову с безупречной волной каштановых кудрей и уставился на меня немигающим взглядом пронзительных карих глаз.

– …И-и-и чело-о-о-о-о, – доорала я и закрыла рот.

– Не понял, – прищурился он, едва растягивая уголки губ.