Колин и Кейн онемели от изумления. Они смотрели на своего отца и не узнавали его.

– Мне трудно в этом сознаваться, – продолжал он. – Ни один отец не выставляет себя в таком невыгодном свете перед сыновьями.

– Но это было в далеком прошлом, – сказал ему Колин. – Пора забыть дела давно минувших дней.

Герцог покачал головой.

– Все не так-то просто, – продолжал он. – Хочу, чтобы вы поняли. Я был почти разорен, видите ли, и окончательно разорился бы, если бы не отец Алесандры. Все, что мне досталось по наследству, и все, что мне удалось нажить, было в руках ростовщиков – заложено и перезаложено. Да, я был на грани разорения.

– И что же случилось? – спросил Кейн, когда отец замолчал.

– Бог послал мне Натаниэля. Довольно смутно припоминаю, что я однажды был в «Уайтсе», а потом только помню – уже дома. Мне сказали, я так напился, что свалился под стол. Когда я открыл глаза, надо мной стоял Натаниэль, и, Господи, он был в такой ярости! Мне было невыносимо худо: я хотел только одного – чтобы меня оставили в покое. Однако он не отставал от меня. Он мне пригрозил.

– Чем же? – спросил Кейн. Слушая отца, он забыл обо всем на свете и жадно ловил каждое слово герцога.

– Он сказал мне, что ты внизу, – сказал отец. – Ты был таким маленьким и беззащитным, и Натаниэль пригрозил, что приведет тебя ко мне, чтобы ты увидел, каким стал твой папочка. Нет нужды говорить, что его угроза отрезвила меня. Я бы скорее умер, чем позволил, чтобы ты увидел меня в таком унизительном состоянии.

Несколько минут никто не произносил ни слова. Кейн ничего не помнил о злополучном недуге своего отца.

– Сколько лет мне тогда было? – спросил он.

– Почти пять.

– Поскольку я был так мал, то вряд ли мог что-то запомнить, даже если и видел тебя в таком состоянии, – заметил он.

– Натаниэль знал, как сильно я тебя люблю, – сказал отец. – О да, он был умен, в этом ему нельзя было отказать. То был мой самый грозный час, хотя и стал поворотным моментом всей моей жизни.

– А что же стало с долгами? – спросил Колин. Отец улыбнулся. Как естественно для Колина задать такой вопрос! Его младший сын был самым практичным членом семейства и к тому же самым собранным.

– Натаниэль обошел всех ростовщиков. Им были скуплены все мои векселя. И через некоторое время я выпутался из долгов. Он попытался отдать векселя мне, но я отказался от такого великодушия и не позволил ему разорвать их. Хотел, чтобы они оставались у него до тех пор, пока я не смогу по ним расплатиться, Я даже настоял, чтобы на них начислялись проценты.

– И долг был выплачен? – спросил Кейн.

– Нет. Натаниэль увез жену назад в «Каменный рай». Перед отъездом он подарил мне эту прекрасную драгоценную вещицу, – сказал герцог, кивком головы показывая на копию замка, помещенную на каминной полке.

– Этот человек был настолько благороден, что после всех добрых дел вручил мне еще дорогой подарок на память! Мы поддерживали связь, переписывались, и когда они с женой еще раз посетили Англию, с ними уже была Алесандра. Я попытался отдать ему половину своих долгов, но он и слышать об этом не захотел! Поскольку его великодушие было безгранично, я не осмеливался спросить, где мои закладные.