Дарагие феи!

Пожалуста, отыщите Амиота и вирните его сюда. Моя сестра Мэри плачит из-за того, что он ушел, и мне ее очень жаль.

Дарагие друзья, если бы вы только знали, как мы оба разтраиваемся!

На письме был обозначен адрес: «Феям, где-нибудь около Лантиэна, Лостуитьель».

Джонни послал его через кухонный дымоход, как обычно посылал свои пожелания Санта-Клаусу на Рождество.

А когда все в доме встали, он уговорил сестру пойти в лес за черникой. Мать положила им в корзинку немного еды и велела вернуться с полной корзинкой ягод. «Честный обмен — это не грабеж, а ваш отец больше всего на свете любит пирог с черникой». Солнце просто палило, но в лесу детям не грозил солнечный удар.

— Но теперь же все испорчено! — причитала Мэри.

— Ничего подобного, — решительно возразил Джонни.

— Пожалуй, в мире нет никого, кто был бы столь же… столь же черств, как мальчики.

— Если ты имеешь в виду, что я бесчувственный, то немножко подожди — пока я тебе кое-что не найду.

— Что?

— Угадай!

— Ты очень загадочен сегодня утром.

— А ты все время говоришь красивые слова. Я помню, папа как-то раз сказал, что красивые слова на хлеб не намажешь. Не знаю, что он имел в виду, но тебе нужно отучаться от этой привычки.

— Ну так что же ты обещаешь найти?!

Джонни заколебался, но вовремя вспомнил, как Мэри однажды сказала, что феи — это что-то такое… в общем, развенчанное. Это значило, что она в них не верит.

— Я не обещаю ничего конкретного. Ну, предположим, это гнездо кроншнепа…

Он снова совершил промах. Грачи, которыми так интересовался мистер Трежантиль, гнездились на деревьях, и их гнезда были хорошо видны; но труднее всего было найти гнезда кроншнепа. «Голос его повсюду, а гнезда нет нигде», — однажды сказал Амиот и добавил, что не успокоится, пока не найдет для них гнездо кроншнепа.

Мэри подавила свое горе, и они начали собирать чернику.

Когда дети набрали достаточно ягод на пирог, а рты у них были совсем черными («Нужно же попробовать, хорошие ли они», — повторял Джонни), они спустились на берег реки у Вудгейт-Пилл и умылись солоноватой водой. Возвращаясь обратно, они набрели на полуразрушенное строение, за которым был заброшенный сад. Они нашли там себе подходящее местечко и устроили пикник. Впервые в жизни Джонни, благодаря печали, познал одно отрадное чувство, которое, конечно, не смог бы выразить словами. Они с Мэри потеряли горячо любимого ими Амиота и потому были безутешны. Но их экспедиция и пикник были очень романтичны, а самое главное — Джонни впервые осознал, что он мужчина. Мэри плакала у него на плече. Это означало, что, несмотря на то что Мэри старше и превосходит его в знаниях, она — забавное существо, девчонка, и он должен ее утешать и защищать. Таким образом, к Джонни столь рано пришла догадка о долге мужчины в жизни. Все утро он бродил по лесу, проникаясь сознанием своей значимости. А еще он верил. И когда Мэри собрала остатки пиршества в корзинку, он сказал:

— А теперь я бы не удивился, если бы оказалось, что именно тут мы найдем гнездо кроншнепа — скажем, вон на той стене.

— Ты же сломаешь себе шею, — забеспокоилась Мэри, когда он начал карабкаться на стену. — Я тебе запрещаю! Да и какие могут быть яйца кроншнепа в это время года?

— Я говорю не о яйцах. Я говорю о гнездах.

Он забрался на самый верх и, оглядевшись, соскользнул обратно.

— Там нет никаких гнезд, — объявил он.

— Я знала, что их там нет.

— Но на холме яблоневый сад — его не видно снизу, с берега.