Галина Гончарова. Замок Кон'Ронг
Действующие лица
Семейство баронов Брайс: мать — Кларисса, дочь — Джинджер. Семейство баронов Лоусон: мать — Резеда, дочери — Аликс (в замужестве Пирлен), Лирея и Медина, сын — Люсьен. Семейство графов Пирлен: младший сын — Сэндер, его супруга — Аликс (в девичестве Лоусон). Семейство Кон’Ронг: мать — Дженет, ее покойный супруг — Лукас, дочери — Тиана (старшая), Кейт (средняя), младший сын — Лесс. Семейство Ривен: глава семьи — Ивар, его жена — Тиана (в девичестве Кон’Ронг), сын — Андрес (около 17 лет). Семейство Линос: глава семьи — Ивар Линос, его жена — Кейт (в девичестве Кон’Ронг), дети — Колин (13 лет) и Эллина (1 год). Леди Нэйра Лидс — компаньонка. Ирэна Гервайн — очень подозрительная особа, с сыном, о котором пока ничего не известно.
Над морем, на утесе стоит замок Кон’Ронг. С моря он похож на копье, пронзающее скалы, с земли — на дракона, стремящегося в небо. Одна большая башня — как тело, две другие — опоры, и стены к ним — как крылья, обнимающие холм. Говорили, что первый Кон’Ронг был драконом, и замок строился для драконов. Говорили, что он воткнул в землю копье и сказал: «На этом месте я обрету свой дом». Говорили. Впрочем, все хроники сходятся в одном. Кон’Ронг был, и копье тоже было. А остальное на совести хронистов. Они напишут… в том числе и про дракона, благо ящеры неграмотные, хроник не читают и отравиться хронистом не могут. Они такое напишут… Итак, замок Кон’Ронг. Серые скалы, серое, свинцовое море, серое небо — и громада, которая соединяет их, трепеща серыми флагами на башнях. Герб Кон’Ронга — летящая над серым морем белая птица, и когда налетает ветер, вышитые птицы кажутся живыми. Что это за птица? Никто не знает. Некоторые наивные люди вообще думают, что это не птица, а тот самый дракон Кон’Ронга… кто ж им запретит размышлять над вопросами геральдики? Эту историю записал один из хронистов рода, так перевернем же переплет книги и вчитаемся в старые строчки. Это было…
Глава 1
Ветерок, пролетающий над Ривен-холлом, решил снизиться и заглянуть в открытое окно, поиграл занавеской, которая робко высунула наружу кружевной краешек, зацепился за лепестки цветов в высокой вазе и сделал круг почета по комнате, которая явно знавала и лучшие, и худшие времена. Когда-то Ривен-холл был и богат, и велик. Когда-то. До того, как начала крошиться лепнина, вываливаться рамы, вздуваться пузырями обивка, выцветшая от древности. Потом пришли люди — и дом ожил, встряхнулся. Обивку поменяли, но на то, чтобы восстановить лепнину, новых хозяев уже не хватило. Рамы так же жалобно скрипели на ветру, хоть и были покрашены свежей краской, а массивные двери помнили еще первых владельцев дома. Благородное безденежье, прикрытое салфеточкой из яркой бумаги, так можно было описать обстановку Ривен-холла. Под стать дому были и его хозяева. Тиана расчесывала у зеркала короткие черные кудри. Зеркало отвечало привычным, чуточку ленивым взглядом из-под прикрытых век. М-да, а краски надо поменьше. Возраст берет свое, но все же не стоит превращаться в размалеванную обезьянку. Хотя она хороша, до сих пор хороша. Миниатюрная, стройная, с проникновенным взглядом темно-карих глаз. Оказавшиеся рядом злопыхатели добавили бы, что одеваться надо все же уметь, а не напяливать на себя цветастые тряпки, которые мало согласуются как друг с другом, так и с фигурой женщины, но кто там будет слушать злопыхателей? Провести кисточкой по щеке, подчеркнуть мушкой уголок рта, капризный взгляд на мужа… разлегся, тюфяк! Хоть что бы хорошего сделал! — Ивар, милый, на следующей неделе мы должны выехать в Кон’Ронг. |
