Оба жонглера‑человека зааплодировали. Скандары не прекращали чудовищное кружение кинжалов. Но вот один из них снова крикнул: «Хоп», и секстет чужаков двинулся прочь, не сказав ни слова в направлении спальных помещений.

Молодая женщина подошла к Валентину.

– Я – Карабелла, – представилась она.

Она была ростом с Шанамира и совсем молода. В ее маленьком мускулистом теле была неукротимая жизненная сила. На ней был плотно облегающий светло‑зеленый камзол и брюки, а на шее тройная нитка полированных раковин. Глаза ее были такие же темные, как и волосы. Она улыбалась тепло и приветливо.

– Ты раньше жонглировал, друг? – спросила она.

– Никогда, – ответил Валентин и вытер лоб. – Хитрый спорт. Удивляюсь, как я не порезался.

– Никогда? – воскликнул беловолосый – Никогда не жонглировал? Только природная ловкость, и больше ничего?

– Полагаю, что именно так, – сказал Валентин, пожав плечами.

– Можно ли в это поверить? – спросил беловолосый.

– Думаю, что можно, – сказала Карабелла. – Он хорош, Слит, но он не в форме. Ты же видел, как его руки двигаются то туда, то сюда за кинжалами, чуточку нервно, чуточку жадно, а не ждут, пока рукоятка окажется в нужном месте. А его броски? Поспешные, дикие. Ни один из тренированных не мог бы так легко имитировать неуклюжесть, да и зачем бы? У этого Валентина хороший глаз, Слит, но он сказал правду. Он никогда не бросал.

– Глаз у него более чем хороший, – пробурчал Слит, – а его проворству можно позавидовать. У него дар.

– Откуда ты? – спросила Карабелла.

– С востока, – уклончиво ответил Валентин.

– Я так и подумала. Ты говоришь как‑то странно. Ты из Пилатиса? Или, быть может, из Кинтора?

– Из тех краев.

Отсутствие уточнений не ускользнуло от Карабеллы и Слита. Они переглянулись Валентин задался вопросом, не отец ли это с дочерью. Пожалуй, нет. Слит вовсе не так стар, как это казалось с первого взгляда. Средних лет, вряд ли старше. Белизна кожи и волос преувеличивала возраст. Он был крепким подтянутым, с тонкими губами и короткой остроконечной бородкой. От уха до подбородка шел рубец, теперь уже бледный.

– А мы с юга, – сказала Карабелла. – Я из Тил‑омона, а Слит из Нарабала.

– Приехали выступать на фестивале Короналя?

– Именно. Только что наняты труппой Залзана Кавола, скандара, чтобы помочь им выполнить недавний указ Короналя насчет найма людей. А ты? Что привело тебя в Пидруд?

– Фестиваль, – ответил Валентин.

– Найти работу?

– Просто посмотреть на игры и парад.

Слит понимающе засмеялся.

– Не стесняйся перед нами, друг. Нет никакого бесчестья в том, чтобы продавать животных на рынке. Мы видели, как ты приехал с ними и с мальчиком прошлой ночью.

– Нет, я только вчера встретился с молодым погонщиком, когда подходил к городу. Это его животные. Я просто пришел с ним в гостиницу, потому что я здесь чужой. И у меня нет никакого товара.

В дверях показался один из скандаров, гигантского роста, раза в полтора выше Валентина, страшно неуклюжий, с тяжелой жестокой челюстью и узкими желтыми глазами. Его четыре руки свисали до самых колен, кисти походили на громадные корзины.