|
Ему хотелось быть предстоящим, а семейным на эту ступеньку путь был заказан. Спать можно, детей плодить можно, а вот в Храм – ни-ни. По счастью, Вальера поняла и поверила. И даже родила ему четверых отличных детей. Каждому найдется применение, особенно крошке Лу.
Да, дочка получилась очаровательной, как маленький вьелерин! На такое сокровище он еще поймает крупную рыбку. Очень крупную… Задумавшись, Эттан едва не пропустил момента, когда все предстоящие направились в Зал Избрания. Сейчас двери за ними закроются, и на помосте зажгут костер Избрания. Пока его дым белый. А когда изберут Преотца, в огонь бросят порошки, меняющие дым на синий. Да, так вот. И никаких чудес. Образа с проколотыми дырочками, чтобы благоисточили, специальные системы зеркал в храмах, благовонные травы, вводящие людей в блаженное состояние, правильные молитвы – да много чего используют в своей работе возносящие. Верующий должен повиноваться и верить. Нести деньги в Храм, а не думать. Молиться и работать. А думать за него будут другие. С сегодняшнего дня он. Преотец Эттан Даверт! Иной мысли Эттан и не допускал, вот еще не хватало! Только вперед! Только к победе!
Зал Избрания был обставлен со всеми удобствами. А как еще? Вдруг им тут сутки сидеть придется – случалось и такое, – и на голом полу, что ли? Нет уж! Роскошные кресла, обитые голубым бархатом, манили, призывая опустить в них усталое тело, на тяжелых столах всевозможные яства. Не избирать же Преотца на голодный желудок? Мужчины один за другим опускались в кресла, накладывая себе на тарелки что понравится. Слуг тут не водилось. Пустым осталось одно-единственное место. Кресло во главе самого большого стола мог занять только Преотец. Пока его не выберут – никто не смел опустить свой зад на потертый белый бархат. Какое-то время в комнате царило молчание. Потом его нарушил предстоящий Туаран. По возрасту он уже не годился в Преотцы, поэтому мог спокойно вести собрание. – Что ж, братья мои, мы сегодня собрались, чтобы выбрать нашего Преотца. Я знаю, что мы рассматривали кандидатуры предстоящего Даверта… Эттан вежливо наклонил голову. Он не ел, а стоял пока в сторонке, прислонившись к колонне, и потягивал вино из золотого кубка. К слову сказать, жабий камень уже был в нем – мало ли что может произойти до Избрания? Жить хотелось. – …предстоящего Тинура и предстоящего Эльнора. Прошу поднять руки тех… – Я отказываюсь от места Преотца, – подал внезапно голос Эльнор. – Пусть мой голос будет за Даверта. Эттан не расплылся в улыбке, но был к этому очень близок. Так-то тебя… Прихватить твою незаконную, но любимую дочку, и ты что хочешь сделаешь. Вот от него, Эттана, такой глупости отродясь не дождешься. Он просто вычерк-нул бы Лу из своих планов, но отказаться от тиары Преотца? Никогда! Предстоящие зашумели, и прошло не меньше десяти минут, прежде чем слово опять взял предстоящий Туаран. – Тогда у нас есть предстоящий Тинур и предстоящий Даверт. Итак, братья… Эттан посмотрел на Тинура. Сейчас должен отказаться и этот. Потому что не надо, вот не надо прихожанок в келье охаживать. И Эттан уже пообещал ему, что это будет обнародовано. Такая клякса на одеждах Преотца! Тинур резко выпрямился. – Я буду счастлив возглавить Храм Ардена, братья! Если вы выберете меня, я не подведу! Эттан скрипнул зубами. Ах ты… – Тинур, а как же тьерина Илона? Или тьерина Луиза? Они одобрят твое Избрание? Тебе ведь придется их бросить, – поинтересовался он самым медовым тоном. Тинур пожал плечами. – Грешен, братие. Но пусть тот, кто без греха, первый толкнет меня с обрыва! Ибо сказано, что не стоит говорить о пятнах на одежде соседа, когда твоя вымазана в навозе. |
