– Мессир, – молвил мальчуган, – здесь я вас оставлю.

– Что?! – вскричал в изумлении путник. – Ты меня бросаешь? Почему же?

– Потому, мессир, что там, впереди, Орсьер, а я ни за что на свете, ни за какие коврижки не пойду в Орсьер в полнолуние.

– А что такого страшного в твоем Орсьере?

– Там творится шабаш, – отвечал Никола Паже взволнованным, испуганным голосом.

Чужак улыбнулся.

Мальчуган этого не видел, но догадался.

– Мессир, – проговорил он, – такими вещами не шутят, особенно ночью. Иначе и беду недолго накликать!

– Но ведь мы условились, – продолжал чужак, – что ты ведешь меня до самого Сен-Клода и я плачу тебе два экю.

– Правда ваша, мессир, и уж коль я нарушаю свое обещание, вы вольны ничего мне не платить, я буду не в обиде.

– Тогда зачем ты обещал сопровождать меня, если собирался на полпути повернуть обратно?

– Я не думал, мессир, что мы задержимся в пути так долго, и совсем забыл, что нынче полнолуние.

– Да ну! И что теперь прикажешь мне делать, без проводника? Я не знаю этих мест и непременно заблужусь, а то и сверну себе шею, как напророчил Жак Вернье.

– Мессир, – возразил мальчуган, – тут вам нечего бояться. Дальше дорога простая, почти что тракт, и я вам буду без надобности. Здесь только одно опасное место – то, где мы сейчас стоим. Вся загвоздка в ужасном спуске, вашему коню такой, пожалуй, не одолеть, да и от меня помощи ни на грош… А спуститесь в долину Морез, что у нас под ногами, так, считайте, самое трудное позади.

– Но там же на дне ущелья река?

– Да, Бьен… Идите вдоль нее до тех пор, пока не наткнетесь на мельницу. Если прислушаться, и отсюда слыхать, как она скрипит крыльями.

– А дальше?

– За мельницей будет брод, аккурат напротив старой ивы, которая едва цепляется корнями за землю… в том месте и перейдете через речку – глубина там небольшая, от силы фут.

– Точно знаешь?

– Сам не раз переходил – мне воды там по колено. А когда переберетесь на другой берег, подниметесь на горный кряж и пойдете вдоль опушки ельника. Эта тропинка выведет вас к Лонгшомуа. А из Лонгшомуа в Сен-Клод ведет дорога. Только не забудьте, мессир, прочесть молитву, когда пойдете через Орсьер, вдоль общинных земель Жир, а завидите по левую руку яркий свет, так сразу же пускайте коня в галоп и скачите прочь без оглядки… этот свет и есть огонь шабаша.

– Давай сюда шапку, – велел путник.

– Вы что, решили все же заплатить мне два экю? – с простодушным удивлением спросил Никола Паже.

– Да. Вот, держи.

– Ах, мессир! – воскликнул мальчуган. – Я буду горячо молить Бога за вас.

– Ну что ж, – ответил молодой человек, уносясь мыслями к Эглантине, – попроси его избавить меня от самой горькой муки, какую только можно пережить… попроси, чтобы весть, которую мне сообщили сегодня, оказалась ложным слухом!

– Я попрошу его прямо сейчас… и завтра… и потом буду просить, мессир.

– Но где ты собираешься спать этой ночью? Ведь ты же не думаешь возвращаться в Шампаньоль?

– Я пойду в одно местечко, где местные прятались, когда сюда нагрянули шведы с французами, там полно соломы – хватит на целую постель.

– Где же это?

– В Эриссонских пещерах.

– Тогда ладно, доброй ночи, малыш, и удачи!

– А вам, мессир, доброго пути! И да хранит вас Бог!

С этими словами Никола Паже пошел прочь, размахивая своими длинными руками.