Несмотря на всё, я не жалела, что приехала. Так как я не была избалована столичной жизнью, я подготовилась к экзаменам основательно и поступила в консерваторию на класс скрипки. Моя мечта сбылась, и пока о большем я не мечтала. Особенно не задумывалась о будущем, жила сегодняшним днём, так как в чем-то была фаталисткой, и считала, что чёму быть, того не миновать.

С началом учёбы у меня появились друзья. Это были молодые люди и девушки, в основном из нашей консерватории, хотя были и другие. Все они вели богемный образ жизни, много рассуждали об искусстве, поэзии, музыке, много пили, вечеринки часто продолжались до утра. Вскоре у нас образовалось нечто вроде небольшой постоянной компании из шести человек. Конечно, время от времени к нам присоединялись другие люди, но большую часть свободного времени мы проводили вшестером. Нас было три девушки и три парня, и, естественно, как водится на молодёжных сборищах, мы разделились на пары. За мной ухаживал парень по имени Питер. Он был художником, тоже учился. Не могу сказать, чтобы я была влюблена в него, но он мне нравился, и я не возражала против наших встреч, тем более, что встречались мы, в основном, в компании.

На первом курсе я очень серьёзно относилась к учёбе, мне хотелось многого добиться, и я старалась. Времени на общение с друзьями было немного, и я редко посещала вечеринки. Подруги много раз говорили, что в моё отсутствие Питер приходил то с одной, то с другой девушкой, но меня это почему-то не волновало. Питер не представлялся мне героем моего романа, я ждала чего-то необыкновенного, какой-то феерической, сумасшедшей любви, и спокойный надёжный Питер, хоть и был представителем творческой профессии, не отвечал этим требованиям. Я дала себе зарок, что буду ждать настоящей безумной любви, с бессонными ночами, с колотящимся сердцем, и другой мне не надо. Поэтому все мои отношения с мужчинами были лёгким, ни к чему не обязывающим общением. Я пока не видела среди знакомых никого, кто бы стал моим принцем, но была уверена, что он рано или поздно появится, и я узнаю его.

От тёти я ушла к концу первого курса, и сняла небольшую квартирку недалеко от консерватории. Тётя очень расстроилась, она полюбила меня, как дочь, и не хотела расставаться. «Ну почему ты уходишь, Денни? Неужели тебе плохо со мной?» — повторяла она в растерянности. Но я была непреклонна, мне хотелось жить самостоятельно, и опека мне только вредила. Я, как могла, объяснила ей, и в конце концов она поняла меня. Повздыхав немного, и всплакнув, она взяла с меня обещание навещать её как можно чаще, а по выходным обязательно. Я с радостью пообещала. Родители присылали мне немного денег, их хватало на оплату квартиры и поддержание скромного образа жизни, но, как любой молодой особе, мне хотелось большего, и я начала давать частные уроки музыки. Это позволяло мне немного больше тратить и давало хорошую практику.

Наступила весна. Первый курс подошёл к концу. Я по-прежнему посещала вечеринки, виделась с Питером. В последнее время я начала замечать, что он смотрит на меня с какой-то грустью и почти не общается.

В тот вечер мы неожиданно оказались рядом одни. Все разделились по парочкам и разбрелись кто куда в мастерской одного художника, где проходила вечеринка. Я, видимо, выпила в тот вечер немного больше обычного, потому что когда Питер обнял меня, я не возражала. Хочу сказать, что в нашей среде господствовали довольно свободные нравы, и секс не был запретной темой. Все мои друзья и подруги давным-давно вкусили запретного плода, и я выглядела среди них белой вороной. Меня называли странной, подруги говорили, что это ни к чему меня не обязывает, что я ужасно старомодна, но я была непреклонна. Я знала, что отдамся только тому единственному, которого выберу сама. Но тут на какой-то миг расслабилась, и мне показалось, что, может быть, действительно нет ничего страшного, я выгляжу глупо, храня девственность, и все смеются надо мной.