— Еды сегодня лишён! — проорал Лад, развернулся и покинул холл.

Точно деньги нужны, рассудил я, уже сидя в комнате. Это «светило педагогизма» мою тощую тушку до могилы доведёт своими педагогическими взбрыками.

А вообще, очередное подтверждение было сегодня, что ни черта аналогии с девятнадцатым веком не верны.

Дело в том, что ступор гопников девятнадцатому веку не свойственен. Гимназисты, насколько я знаю, дрались смертным боем, с переломами, а то и увечьями. Даже смерти бывали не раз. Уж утяжелённая свинцом пряжка ремня была если не повсеместна, то распространена.

В общем-то, только в двадцатом веке «детские» драки стали таковыми. До него они были как бы не пожёстче «взрослых»: дети и подростки в принципе лишены ряда «ограничивающих факторов».

А тут явные гопники, не по факту, а по стилю, слились и щёлкали клювом. Или то, что столь дрищавый и забитый я ответил, их «застопорило»? Или уже подросли и стали немного думать?

Вот чёрт знает, но вывод о некорректности «временной» аналогии — верный, заключил я.

Далее, этот полицай. Чин весьма высокого класса, четвёртый. И вот не будет ли мне неприятностей каких, от этого «извинения»?

У Лада — возможно, но и похрен, заключил я. А у меня — крайне маловероятно. Даже если местный полицай аналогичен деятелям моего первого Мира, то он устроит «неприятности» Ладу. Быть столь отбитым, чтобы лезть в гимназические разборки карательным аппаратом государства… ну нет, вряд ли. ОЧЕНЬ маловероятно.

После гимназии — возможно, но после гимназии меня в Терске и не будет, заключил я.

А сам факт писульки — наверное, некое «сохранение лица». Очевидно, конфликт всплыл и получил огласку, пусть в узких кругах. Ну и «принести извинения» — вполне популистски верный, социально грамотный ход. В рамках моего понимания, но видимо, так и есть — не стал бы полицай «по вине» извинятся, у них, даже если они редкостно честные и порядочные (что, очевидно, бывает, хотя мне встречалось только в литературе), профдеформация происходит. «Не пойман — не вор», причём во все стороны работает.

С этими самоуспокоительными, но не факт, что верными, мыслями я потренировался, да и завалился спать. Пузо, впрочем, моё желание отдохнуть не разделяло, высказывая громогласным бурчанием протест против всего, отсутствия наполненности в первую очередь. Но протест был жестоко подавлен, и я благополучно уснул.

На следующий день после завтрака (всё те же, всё там же, всё так же) я дотопал до городского парка и был снабжён краснеющей Соной сумкой с литературой.

Интересненько, уже дома рассудил я, начав погружаться в «дамские романы».

И на основании знакомства с ними пришёл я к таким выводам:

Женской плевы у местных дам-с нет, факт. Вопросы секса полового… неоднозначны. То есть, некий герой, в стиле «прынц на белом коне», «опробовал» героиню, с довольно анатомичными подробностями, на тему «а трахать ли мне это тело в дальнейшем, в любви и радости, или а ну его нафиг?»

Причём подход героиней воспринимался совершенно нормально, метаний на тему «а тому ли я дала?» с учётом того, что по сюжету сей прынц был первым трахалем — не возникало.

При этом, в процессе развития «сюжета», героиня, сочетавшаяся с прынцем «браком перед богом», возбудилась на некого вьюноша. И трахалась с ним сексом.

И вот тут «драм» и «нутряных пережевательств» было преизрядно много. И «перед боженькой грех», и «прынц не забудет, не простит, если узнает, конечно».

При этом, роман явно содержал «мораль» — не трахайтесь сексом на стороне после брака.