Все закончилось.

Адель сидела рядом, смотрела на него, и не могла поверить, что теперь уже действительно все. Ничего страшного с ними больше не будет. Они уедут, да, но это, как раз, совсем не пугало ее. Два дня и в дорогу, Йоану дадут время, чтобы прийти в себя.

Уедут вдвоем.

Ночной ветер, снег, летящий в глаза, придорожные трактиры…

Только теперь они оба будут свободны.

Йоан спал, и даже, чуть-чуть улыбался во сне. Уже все.

34. Одна семья

Проснулась, когда он, довольно ухмыляясь, сгреб ее в охапку.

— Дел, я напугал тебя, да?

Такие виноватые глаза, что хочется простить сразу.

И как же она рада!

— Ужасно! — призналась Адель. — Я думала, с ума сойду. Почему ты мне сразу не сказал? Как ты?

— Спина чешется, просто невозможно. Но в целом — хорошо. А ты?

Вид у него действительно был вполне бодрый, даже щеки порозовели.

— Ты полночи стонал, вообще в себя не приходил, горячий, мокрый… Я уже не знала, что думать. Майрет сказала, что жар — это нормально при таком быстром восстановлении. Но Йоан… У меня просто сердце разрывалось…

Она шмыгнула носом.

Он же уснул, нормально, без жара и стонов, только под утро. И только тогда Адель уснула вместе с ним, немного расслабившись.

— Все хорошо, — потянулся к ней, поцеловал. — Сейчас утро или вечер?

— Вечер, кажется. Я ведь тоже спала…

Он тихо усмехнулся.

— Сейчас посмотрим.

И даже раньше, чем она успела его остановить, сел на кровати. Сдавленно охнул, зажмурившись…

— Йоан… Тебе надо лежать.

— Не надо. Сейчас… Уже все.

Он явно собрался с силами и поднялся на ноги.

Постоял немного на месте, сделал несколько осторожных шагов. Повернулся к ней.

— Сейчас умыться, — сказал он, — и пойти, поискать чего-нибудь поесть? Как думаешь? Может, как раз к ужину успеем?

Адель не выдержала, засмеялась.

Вылезла к нему…

Боги, его и обнять-то сейчас страшно.

Он обнял ее сам, прижал к себе. Адель даже показалось, он сейчас и на руки ее подхватит…

— Тихо, тихо! — она едва не дернулась назад. — У тебя спина! Позвоночник… Майрет сказала, две недели ничего тяжелого не поднимать!

— Ты очень легкая, — усмехнулся он.

— Вот уж нет! И вообще! Нам с тобой ехать через два дня! Там никаких Олстеров не будет! Что я буду делать, если у тебя прихватит спину по дороге?

— Дел! — он крепко обнял ее, чуть покачиваясь из стороны в сторону, словно баюкая. — Какая же ты смешная. И очень хорошая. Я люблю тебя. И обещаю, что не буду пока тебя поднимать, не волнуйся. Но на ужин-то мы пойдем, правда?

Последнее — с надеждой. Как можно с ним спорить?

* * *

Первое, что Адель услышала еще в дверях — веселый звонкий девичий смех, словно серебряный колокольчик. И мужской смех тоже, такой знакомый, но сразу не понять… Им там, в обеденном зале, очень весело.

Даже немного обидно стало, пока они там умирают и сходят с ума, тут веселятся. Как можно веселиться?

— Не бурчи, Дел, они отличные люди. Разве у них есть повод для траура?

— Что? — Адель даже не сразу поняла, о чем он.

— Я читаю мысли, — пожал плечами Йоан. — Иногда даже читать не надо, твоя мысль висит у тебя над головой, словно грозовое облачко, так, что от нее сложно отмахнуться.