Маргарита, как и положено тормозу, медленно догоняла ситуацию.

— Ты мой чайник не трожь… — вяло пробормотала она, глядя в никуда, в прошлое. — Он новенький, я его с последней пенсии купила. Да! Я ее видела! Он же мне спать не давал, этот подонок! Я половину упаковки димедрола перевела — и все впустую! Музыка гремела… а он, наверное, спал уже… Я завернулась в свой платок… потом покажу тебе, такой теплый, кашемировый, почти что новый, только одна маленькая затяжечка на нем, и в уголке моль чуть-чуть дырку проела… И вышла на балкон, подышать свежим воздухом. Может, думаю, проветрюсь немного — и усну. Какая была луна, Агнеска! Киска, такой луны я еще не видела никогда! Даже когда меня бросал мой первый муж! Вот… о чем это я?.. А, да! А из нашего подъезда выбегает так бодренько такая, знаешь, смазливая барби, намазюканная, длинноногая, в плащике, с чемоданчиком серым и сумочкой. Интеллекта ноль, один основной инстинкт на лице, тощая такая, ухватить даже не за что… Ну, ты представляешь, да? Терпеть таких не могу!

— О вкусах не спорят, — пробурчала я, косясь на свои стройные и достаточно длинные для моего роста ноги. — Ходячий гамбургер ничуть не лучше…

— Это ты на кого намекаешь?! — возмутилась Маргарита.

— Ни на кого… Давай, дальше рассказывай. Ты, значит, стояла тюленем на балконе и спокойно смотрела на то, как у тебя уводят нашу последнюю надежду на достойную старость. Твоя спартанская выдержка достойна всяческого восхищения. Бессребреница ты наша!

— Но я же не знала, что в чемодане такие деньжища! — виновато сказала Марго.

— А должна была догадаться! Интуицию включить! Предвидение! Жизненный опыт!

— Мой жизненный опыт, извини, протекал несколько в более цивилизованных условиях!

— Да, знаю… ты тридцать пять лет рассусоливала о роли спряжений в жизни современного общества. Ладно, чего уж… Даже если бы из этого чемодана деньги сыпались бы на каждом шагу, это тебе не помогло бы…

— Ну, ты меня уж совсем за дуру считаешь! — гордо выпрямилась Маргарита. — Я бы тогда уж не оплошала! Я бы… милицию вызвала! Надо же, такие деньги… десять миллионов!.. Это сколько же пенсий будет? Там семь нулей, да?

Пока Маргарита, достав бумажку и огрызок карандаша, занималась изощренным садомазохизмом, деля в столбик и безнадежно ошибаясь в попытках определения точного значения иррациональной дроби, я лихорадочно, до звона в голове, до ломоты в висках думала. Это был мой шанс! Это был наш общий шанс! Это было реально, и грозило совсем не тюрьмой, а сразу уж… да, впрочем, ничем не грозило. Не следует в самом начале предприятия думать о его печальном конце.

— Не мучайся, жертва калькулятора! Раньше надо было учиться делению в столбик! — сказала я, отобрала у подруги бумажку, скатав шарик и метко бросив его в мусорное ведро под раковиной. — Это будет приблизительно пять тысяч пятьсот пятьдесят пять и пять в периоде пенсий. Их при нынешней нашей бережливости может хватить на четыреста шестьдесят три года. Если принять среднюю продолжительность жизни питерской пенсионерки за двадцать лет…

Марго смотрела на меня недоверчиво, точно Гобсек над сундуками с золотом.

— Чего это только двадцать лет? Маловато будет…

— Зато делить удобно!

— Ты точно сосчитала? — сварливо уточнила она.