Он как-то странно посмотрел на меня.

— О клиентах справок не даю. Мне чужие проблемы ни к чему. Мое дело маленькое — посадил пассажира, отвез, деньги взял, пассажира высадил. Приходите с милицией, если ищете свою племянницу, тогда все и расскажу.

— Стойте! — воскликнула я. — Погодите! Не хотите говорить — не надо! Просто отвезите меня туда же, куда и ее. Как обычного пассажира! Я вам заплачу… сколько скажете.

Это я, конечно, блефовала. У меня на все про все до пенсии оставалось триста двадцать три рубля без мелочи. Он еще раз бросил на меня подозрительный взгляд, как-то недобро усмехнулся и кивнул:

— Ну что же… садитесь.

Мы поехали. Настроение мое из боевого сделалось грустным. Да, проходит мое время, проходит… Раньше такой вот водила за счастье посчитал бы подвезти, о деньгах бы и не заикнулся! А может, люди стали черствее, прагматичнее? Когда стареешь и слабеешь, кажется, что все вокруг становятся жестокосердыми. Я мусолила в кошельке свои мятые стольники, отчаянно рылась в сумочке за подкладкой в поисках завалившейся шалой купюры и краем глаза посматривала в окна — мне хорошо известен этот район.

Неожиданно меня посетила очень неприятная мысль. Что, если водитель этот — не такой уж дундук? Что, если девушка проговорилась ему о деньгах… ну, например, когда расплачиваться стала? Может, она ему целую пачку из чемодана сунула! Мало ли что сотворишь, когда такая куча денег на голову свалится! Может, он ее этими вот руками и… Не с новым ли хозяином чемоданчика я еду? И не везет ли он меня к месту моего скорого безвременного упокоения?! Ой, дура я, дура!..

Что, если порыться в сумочке в поисках средств защиты собственной персоны? Мне удалось обнаружить алюминиевую расческу с длинной острой ручкой. Зажав ее в кулаке на манер стилета, я вежливо обратилась к таксисту, стараясь, чтобы голос не слишком дрожал:

— Скажите, пожалуйста, нам далеко еще ехать? Это я так просто… к тому, чтобы денег хватило расплатиться…

— Сто рублей с вас, — нелюбезно отозвался он, не оборачиваясь. — Приехали уже.

Смущенная, испуганная и счастливая, что так легко отделалась, я птичкой выпорхнула из машины, продолжая сжимать расческу в кулаке. «Фольксваген» развернулся и укатил, а седоволосый дундук напоследок молча ткнул пальцем в сияющую рекламу напротив — казино со стриптизом.

— Спасибо! Спасибо вам! — обрадованно закричала я и помахала ему рукой с расческой, но он даже не оглянулся. Невоспитанный какой-то… шоферюга!

В растерянности стояла я на тротуаре, в потоке сиреневого, желтого и красного света неоновых ламп рекламы, не решаясь подойти к разукрашенному зданию. Когда-то здесь был кинотеатр… кажется, он назывался «Молодежный». Мы с Маргаритой и Зинкой Учонкиной бегали сюда на индийские мелодрамы… Давно это было…

Уже стемнело. Подул холодный ветер, закружилась листва со старых лип, начал накрапывать осенний моросящий дождь. Я устала, мне захотелось домой. Безумие какое-то… как мне туда попасть? Кого я там смогу разыскать, если даже приблизиться боюсь? Слишком я все-гаки… старомодная для такого авангарда. Время бежит живее меня. Бежит оно, мое время, и оно уже не мое…

Кутаясь в плащ, я подошла поближе — хотелось присмотреться к публике. Кто же посещает подобного рода заведения? Наверное, сплошь сексуально озабоченные подростки, да маньяки с кривыми ножами — выжидают момента, чтобы наброситься на молоденьких обнаженных девушек…

Публика все подъезжала на автомобилях, на мотоциклах, даже интуристовский автобус завернул с экскурсией. «Злачные места Санкт-Петербурга», не иначе… Выглядели все, на удивление, весьма респектабельно.