Поэтому троица села на лавочке у подъезда, где жил Васек, и открыли водку.

После пары стаканчиков завязался разговор на социально политическую тему:

– Вот – молодежь нынче чего только не вытворяет, лишь бы не делом заниматься, то им подавай, это подавай, денег не напасешься! – Возмущался Васек.

– Да мы лучше, что ли были, носились так, как будто шило в одном месте. И что? Людьми выросли! – Говорил Петрович.

– Я вот считаю, что эта распущенность молодежи ведет к бедам в стране, – сказал Васек, – им надо иногда ремня отцовского, чтоб жизнь медом не казалась! А эти, голубые! В нашу Русь матушку лезут, мать их ети, а наши дети что? Толерантные дофига, слова против сказать не могут, а вот батю бы послушали, батя фигни не скажет!

– Ну черт бы с ними, с голубыми, они нашу планету от перенаселения спасают, а вот тлетворное влияние запада, конечно, губит молодежь, – заявил Петрович.

Василий Анатольевич сидел молча, он не знал, что сказать, он был все таки человеком современным, и поддержать собеседников не мог. Зачем он вообще сел к этим синякам? Пил бы дома, а то уснет в канаве, засыплет его снегом, и поминай, как звали.

– Трубы текут, кран текет, полы неровные, ужас, а не дома! – Жаловался Васек, – я пробовал пол покласть в ванной, так плитка, едрить ее за ногу, вся повздыбилась. У тебя так же, Петрович?

– Нет, у меня и дома то теперь нет, ну и хорошо – нет дома, нет проблем, – сказал Петрович.

Василий Анатольевич молчал. Он жил в хорошем доме и ни в чем не нуждался. Сказка, по сравнению с другими, даже и рассказывать стыдно. В голову шефа стали приходить серьезные мысли. Надо валить: встать, уйти и оставить этим несчастным денег. Или нет? Может, сами виноваты в своей бедности, все на водку тратят?

– А вы, Петрович, кем работали? – Спросил шеф.

– Я был профессором, между прочим, уважаемый человек, был…

– И неужели никто не помог?

– Никто, все про меня забыли.

– Вижу. И вы про себя забыли, – шеф встал с лавочки и на прощание сказал, – всего хорошего, пейте на здоровье, на здоровье оно сказывается.

– Че это он? – Удивился Петрович.

– А черт его знает, не наш он, не тутошний, – сказал Васек.

Шеф решил уволить Леру за то, что она своим красивым видом потихоньку заставляла его забыть о жене и прийти наслаждению процессом совокупления прямо в своем кабинете. Василий Анатольевич жалел об этом очень сильно. Он был готов покаяться перед Мариной, но вряд ли она будет его слушать.

***

А Леха все еще ждал несчастный тринадцатый автобус. Он съел уже все конфеты и выпил почти весь коньяк. Он уже давно хотел позвонить Кате, но его телефон оказался разряженным еще с утра, а он не увидел этого, так спешил к любимой девушке.

Катя и Леха встречались еще со школы, но позже парень перестал ей доверять, уличив в обмане, а вместе с этим пропала и любовь.

Но вчера Катя неожиданно позвонила и попросила прощения за все. Она поняла, что все это время скучала по Лехе. Девушка пригласила его к себе домой.

Он простил ее и пообещал приехать. Но сейчас он стоял на остановке и думал, стоит ли оно того? Доедет ли он сегодня до Кати? Как она его примет? Примет ли вообще? Но чувство проснувшейся после долгой дремы любви заставляло его вновь всецело довериться этой прекрасной девушке.

Вот вдруг на горизонте, то есть за углом дома появился первый за сегодня автобус. Он был частично покрыт снегом, и, о чудо, это был автобус №13!

Единственный пассажир сел в салон старого, старше раза в два, чем он сам, «ПАЗика» и с довольным видом уставился в окно, через которое было мало что видно, оно было очень грязным, и через него проникал разве что свет.