- Ну-ну, - подбодрил Константин Петрович, - очень здравая мысль. А мои-то в список одних полководцев, ученых, писателей пихают... Правда, пират Морган есть.

- Можно для тех, кто любит нервы пощекотать, спецэкскурсии устраивать. Скажем, ночь в тюремной камере с тем же Джеком-Потрошителем, - продолжал эколог. - Наверняка найдутся такие люди, что очень большие деньги заплатят. Нравится?

- Нравится, - сказал Константин Петрович, - это вполне может пойти.

- И снимать скрытой камерой.

- Беру идею! - воскликнул Константин Петрович. - Телевидение это с руками оторвет! Сейчас такие вещи ротозеи любят.

- А еще, - мрачно сказал эколог, - можно вытаскивать из прошлого самых великих художников. Леонардо там или Тициана, Ван Гога, Тулуз-Лотрека. Пусть они посидят в вашем "Доме Кукушкина" подольше, да от нечего делать создадут побольше картин. Правда, для этого придется раздобывать краски и холсты из тех же времен, где они живут. Это возможно?

Константин Петрович рассеянно кивнул, и отчего-то лицо его омрачилось.

- Эти картины будут подлинниками, - продолжал кандидат наук, - любая экспертиза подтвердит. Представляете, за сколько вы их сможете продавать на аукционах?

- Идея великая! - отозвался Константин Петрович без особого энтузиазма. - Голова у тебя прекрасно работает. Просто грех тебя не использовать. Жаль только, что такая мысль...

Константин Петрович вдруг разом оборвал фразу и бросил на эколога быстрый и очень странный взгляд.

- Все эти идеи лежат на поверхности, - мрачно ответил тот. - Я и не думал особенно. Просто вижу, что вокруг делается, телевизор смотрю.

- Считай, место старшего менеджера твое, - сказал Константин Петрович. - Ну, а там поглядим.

- Да нет, - сказал кандидат наук твердо, - на меня не рассчитывайте.

От удивления лицо Константина Петровича Кукушкина вытянулось.

- Что так? Чем тебе здесь не нравится?

- За Шекспира обидно! - ответил эколог. - Я тут пока у вас был и сам, можно сказать, какой-то частью Шекспира себя почувствовал. Ну хотя бы одной пятидесятой. За Генри Моргана тоже обидно. А про Наполеона Бонапарта и говорить нечего.

Константин Петрович опять прошелся по кабинету из угла в угол, искоса поглядывая на эколога.

- Ну что же, - произнес он наконец. - Насильно мил не будешь. А изолировать тебя на время, я уже говорил, придется. Не взыщи! Но жить будешь хорошо, в комфорте, в сытости.

Константин Петрович секунду поколебался, а потом проявил неожиданную милость.

- Верну тебе, так и быть, даже твою игрушку, займешь досуг всякими там компьютерными играми. Досуга у тебя будет много, а телевизора и телефона, извини. Но если передумаешь, только слово скажи Михаилу Влади... Михею скажи. Сам-то я здесь не каждый день бываю, другие дела есть. А Михей, ты уже понял, разумеется, начальник отдела безопасности ЗАО "Дом Кукушкина".

Константин Петрович подошел к картине, висевшей на стене, сделал неуловимое движение. Березовая роща, изображенная на полотне, вдруг отошла в сторону, открыв металлическую дверцу сейфа, и Константин Петрович извлек из него потертую сумку кандидата наук, в которой среди прочих вещей должен был находиться и его наикрутейший маленький ноутбук.

- Ладно, ступай, - сказал Константин Петрович, вручая кандидату наук сумку. - Увидимся еще! Михей, проводи!

Вслед за начальником отдела безопасности эколог вышел в коридор, спиной чувствуя взгляд Константина Петровича. Идти пришлось буквально несколько шагов: Михаил Владиславович свернул в какой-то боковой коридор, толкнул тяжелую дверь, и за ней открылась комната, похожая на номер в четырехзвездочной гостинице.

- Отдыхай, кандидат в Шекспиры! - добродушно молвил Михаил Владиславович. - Но под окнами, учти, мой человек уже поставлен.