А ночью приснилось, что сижу на своей снежной лунной поляне, смотрю на переливающиеся перламутровые нити Источника, а в темноте за спиной кто-то плачет. Скулит негромко, как потерявшийся голодный щенок… Заозиралась — вроде никого нет. Да и кому тут быть? Но всё равно стало невыразимо грустно, столько в этом плаче было щемящей тоски…

Утром проснулась с мокрыми глазами и ощущением, что что-то идёт не так. Неверно, неладно. Ас, конечно, сразу заметил и пристал с вопросом, что случилось? И в своей манере вытянул из меня и ночной сон, и разговор с Шоном. Посмотрел мне в глаза:

— Тими, не волнуйся. Я думаю, это твоё беспокойство за драконицу… Сделаем всё, что можем. А если нужен другой дракон… ну, пусть будет так.

А меня вдруг стукнуло: а что, если это не моё беспокойство, а сама драконица, которой холодно и голодно, как мне когда-то? Что тогда делать?

Сказав, что не хочу есть, собралась усесться медитировать. И получила по мозгам от Шона. Мысленный посыл гласил:

«Воробей! Ну-ка, встала, в лицо водой плеснула и пошла к столу! Ты что, думаешь, драконы одной духовной пищей сыты? Наргиэль, пока росла, заставляла Бель есть как следует. Слышала о драконьем аппетите? Вот тебе в самый раз — ты после регенерации на мумию сдохшей от голода летучей мыши похожа!» — Наставник недовольно фыркнул и отрубился.

Опять я не так всё сделала… С кем бы посоветоваться, поговорить? Жаль, что Тин рядом нет, здравого смысла у сестры хоть отбавляй. Хотя в драконьих вопросах она не помощница. Так к кому бы ткнуться?

Машинально поправила браслет на левой руке… и уставилась на мерцающий тёмными искрами между сапфиром и алмазом гранёный рубин — камень для связи с Императрицей Астер. Ясно, что мой личный дракон и ещё более личные заморочки — дело отнюдь не государственной важности, но больше-то спросить не у кого! Ни одной женщины вокруг. Ну, если не считать маленькую Ри.

После завтрака, который нам присылали с ларранской кухни, потому что Шон готовить не любил, Аскани не умел, а я находилась в промежуточном состоянии между этими двумя позициями, сказала, что мне нужно побыть одной, и удрала наверх, в спальню. Закрыла дверь и, набравшись духу, прикоснулась к алому камню. Представила лицо Астер, сфокусировалась на точке в пальце над бровями, потянулась…

«Астер! Это Тим…»

Ответ пришёл не сразу:

«Тим? Нужна помощь?»

«Совет. Мне нужен совет. О моей драконице. А больше поговорить не с кем».

«О драконице? Хорошо, сейчас буду. Ты сейчас где?»

«В Галарэне, в нашей спальне… То есть в комнате Шона».

«Там и оставайся. Уже иду».

Астер появилась почти сразу. В свободном бежевом утреннем платье, с распущенными русыми волосами. Совсем не похожая на себя ни в охотничьем костюме, ни в парадном придворном одеянии… Улыбнулась:

— Ну, привет ещё раз, Тим. Рассказывай.

А как начать-то? Сказать, что приснилось, как кто-то плачет и что я боюсь, что это мой драконёнок? И что ему, то есть ей, плохо?

— Понимаю. Некоторые вещи трудно изложить связно. Но раз ты меня позвала, значит, тебе и впрямь нужно поговорить. Давай так: смотри мне в глаза и думай. А в воспоминания я не полезу. Договорились?

Кивнула. Ой, а у неё на лице тоже веснушки. Я и не замечала. Но ей идёт.

— Да, я со времён паломничества люблю загорать, — рассмеялась Астер. — А в Ларране навожу морок интересной бледности, чтобы шокированные видом Императрицы лорды в обморок не падали.

Я засмеялась. Она весёлая и добрая, да. А потом уставилась в зелёные с золотистыми крапинками глаза и начала думать. О драконе. О том, что люблю Аса, но так и не решила, надо ли мне вообще выходить замуж.