— Что ж, не скажу, чтобы ваш «метод» так уж мне нравился, но ничего лучшего посоветовать не могу. Вы в стае волков. Кстати, как вы с жильем устроились?

Я рассказала про Петра Иваныча.

— Да, на него положиться можно, — согласился полковник. — Бывал он у нас как-то, помню я его. Только он меня, наверное, уже позабыл. Давно было. Ребят-газетчиков многих вырастил. Навещают они его?

— Ходят. Максим Крылов частенько заглядывает.

— Крылов, говорите? — удивился полковник. — Так, так, значит, Крылов… Вкусный ты чай научился заваривать, Борис Борисович. Фамильные секреты имеешь?

Борис Борисович улыбнулся.

— И откуда у тебя такие таланты, — продолжал полковник, — может быть, зря в милицию пошел, а не по линии народного питания. Почет бы там тебе был, уважение. А у меня чем занимаешься? Жене, детям и рассказать нельзя. Вот работенка, а? Налей еще стаканчик… А вам, Евгения Сергеевна, на прощание, пожалуй, скажу одну вещь.

Полковник Приходько замолчал, поглядывая на меня весело и интригующе. Я подумала, что на самом деле сейчас удивлюсь.

— Первым сигналом, после которого мы начали приглядываться к делам Главного склада, была статья в «Советской Сибири», которая появилась еще два года назад. О непорядках в системе Горторга. Тогда-то и была создана специальная ревизионная комиссия.

— Создана Королёвым?

— Королёвым. Ревизия ничего не обнаружила. Газете пришлось извиниться перед работниками Торга. Автору статьи крепко дали по шее. Он перевелся в районную газету.

— Максим Крылов?

— Совершенно верно. Статья так и была подписана: «М. Крылов».

9

Когда я вернулась домой, то сразу заметила на вешалке светлое женское пальто.

Петр Иваныч вышел из комнаты.

— Женя, зайдите ко мне.

— У вас гости?

— Там моя жена… Бывшая.

Марии Семеновне было лет около пятидесяти, некоторые женщины как-то умеют надолго задерживаться в этом возрасте. Седоватые, тщательно уложенные волосы, мелкие черты лица, подкрашенные губы. Умные, чуть усталые глаза, окруженные морщинками.

Она сразу же овладела разговором и повела его так, будто мой приход был задуман лично ею.

— Очень рада вас увидеть. А то мне Петр Иваныч все уши прожужжал про свою соседку. Вы откуда к нам приехали?

Я ответила.

— А как вы попали именно сюда, на квартиру?

Я объяснила.

— Ах, вы родственница Сережи. Так, так… Я очень рада за тебя, Петр Иваныч. То у тебя был в соседях такой хороший молодой человек. А теперь — такая милая молодая женщина. Хотя последнее — не удивительно. Тебе на женщин всегда везло.

— Везло?

— Конечно. Разве тебе со мной не повезло?… Нет, вы только посмотрите. Он еще в этом не уверен. Мы с тобой встретились, отдали всему должное, затем расстались «без слез, без сожалений». Ты можешь заявить, что это я от тебя ушла. Но, признайся, ты меня не очень-то и удерживал.

Петр Иваныч промолчал.

— Мы разошлись, обогащенные опытом семейной жизни. Я этот опыт решила использовать.

— Я тоже, — усмехнулся Петр Иваныч.

— Ты хочешь сказать, что не женился второй раз. Положим, это не стоило тебе особого труда. Ты из той породы мужчин…

— Мария Семеновна!

— Ах, прости, разговор тебя шокирует. Тогда, может быть, ты приготовишь нам свой кофе по-бразильски, а мы пока поговорим о женских делах.