И тут я нащупала ногами плотное песчаное дно.

Я очень замерзла, и ноги уже не слушались меня. Но, кое-как упираясь ими, я подталкивала лодку к берегу, все еще боясь выпустить ее из рук.

Черный обрыв острова надвигался все ближе и ближе, и я уже слышала шум разбивающихся о берег валов.

Большая пенистая волна нахлынула, подняла меня на гребень и понесла. Лодка с маху ткнулась в песок. Меня перебросило через нее, и она прикрыла меня от следующих валов.

Волны перехлестывали через лодку, но голова моя была над водой.

Я лежала на берегу и уже не боялась утонуть.

А кровь все текла и текла, и мне казалось, что вместе с этой горячей тоненькой струйкой из меня, как воздух из пробитого мяча, уходит жизнь. Я пыталась прижать рану ладонью, но руки мои тряслись, я только размазывала кровь по лицу.

Я уже перестала ощущать холод. Как о ком-то постороннем подумала, что нужно двигаться, обязательно нужно двигаться, иначе можно замерзнуть здесь, на берегу. Но у меня уже не было сил.

Глаза мои были открыты, но не видели ничего.

Вдруг откуда-то с моря возник резкий ослепительный луч. Он ударил мне в лицо, и от боли я закрыла глаза.

В грохот волн вплелся новый нарастающий гул. Он быстро приблизился, оборвался внезапно. Я почувствовала, как меня поднимают, и поняла, что меня нашли и не дадут умереть.

Я еще успела сказать: «Позвоните Орлову…», но вспомнить номер телефона уже не смогла…

…В мое сознание пробился мягкий, но настойчивый голос:

— Ну, ну! Откройте-ка глаза…

Я с усилием подняла веки и увидела перед собой молодое мужское лицо. Потом увидела всего человека в белой шапочке и белом халате. Он сидел рядом на постели и, наклонившись, смотрел на меня.

— Вот так! — сказал он. — Уже хорошо.

Я повела глазами и увидела рядом с кроватью сестру, совсем девочку, тоже в белом халатике и пышной марлевой наколке. Около кровати стояла высокая стойка с розовой ампулой. От ампулы вниз спускалась тонкая резиновая трубочка. В руке, повыше локтя, ощущалась легкая колющая боль.

— Вам повезло, — сказал врач. — Кровь у вас оказалась хорошая. Просто жалко, что вы так много потеряли ее, там, в воде. Но у нас тоже нашлась подходящая кровь.

— Где — у вас?

— У нас, в Ордынской районной больнице.

— Давно я здесь?

— С прошлой ночи. Полсуток не приходили в сознание. Где вы так неудачно поранили голову?

Я подумала. Мысли текли легкие, как воздушные шары.

— Кажется, об лодку.

— Разорвали кровеносный сосуд.

Я вспомнила струйку крови на щеке и как я пыталась прижать ее ладонью.

— В результате большая потеря крови, да еще переохлаждение организма в холодной воде. Хорошо, что вас быстро доставили.

— Кто доставил?

— Мужчина какой-то. Я не видел. Это было не в мое дежурство. Вы не знаете, Верочка?

— Точно не знаю, — ответила сестра. — Кажется, он в нашей газете работает.

«Как только он сумел меня разыскать?…» — удивилась я. Захотела повернуться — и вскрикнула от боли.

Лицо у врача сразу стало серьезным:

— Что у вас, давайте посмотрим.

Он откинул одеяло, иглой от шприца черкнул по бедру — я почувствовала. Он попросил согнуть ногу в колене — я не смогла.

— Что ж, видимо, остаточное явление от переохлаждения спинного или седалищного нерва. Пройдет это.

Я тоже посмотрела на свои ноги:

— Почему я вся так исцарапана?

Врач улыбнулся:

— Не беспокойтесь, тоже пройдет. Это ваш спаситель так усердно вас растирал, чтобы согреть.