Шутки, размышления и пара новостей о жизни города перемежались с различными композициями – баллады, последние хиты, медленные песни и мелодии потяжелее. Вирджиния так глубоко ушла в свои мысли, что чуть было не пропустила момент прощания Максимилиана с «многочисленной слушательской аудиторией». Интересно, как он выглядит в эти минуты? Любуется собой? Выглядит довольным? Прикидывает, оказал ли он какое-то влияние на настроение тех, кто был с ним последние два часа? Или безразличен к возможной реакции на свою работу? Вирджиния могла только догадываться. Максимилиан никогда не приглашал ее в студию, чтобы она понаблюдала, как он ведет эфир, священнодействует над аппаратурой, склоняется над микрофоном, поправляя наушники…

Время пошло.

В такой час на дорогах уже не было пробок; по крайней мере, Вирджиния искренне надеялась, что быть их не должно. Разве что какая-то форс-мажорная ситуация, авария или что-то в этом духе… Но к Максимилиану это не имеет отношения.

На его «сузуки» от студии до дома Вирджинии ехать не больше чем тридцать минут. Тридцать минут… Вот и посмотрим, так ли он хочет увидеться с ней. Они не виделись уже неделю. Неделю!

Вирджиния нехотя вылезла из постели. Покосилась на нее. Заправлять… какой смысл ее заправлять? Так… перетряхнуть подушки, поправить простыни и расправить сверху одеяло. Если ситуация окажется лучше, чем ей кажется, официальная обстановка в спальне будет ни к чему.

Подойдя к столику с зеркалом, она взглянула на свое отражение. Взбила волосы щеткой. Вид был не таким уж и заспанным. Вирджиния поправила бретельку ночной сорочки, упрямо сползающую с плеча. Все-таки цвет морской волны шел ей больше других, гораздо больше…

Вирджиния поискала мягкие домашние тапочки, но их нигде не было видно. Наверное, когда она залезала под одеяло, тапки улетели слишком далеко под кровать. Совершенно не хотелось шарить там, выискивая их и вытаскивая. На кухню она поплелась босая. Из недр кухонного шкафа были извлечены два высоких стеклянных бокала. Не самая правильная форма и не самая тонкая ножка – ничего, сойдет. В конце концов, это не торжественный прием… Вирджиния достала из холодильника бутылку вина, принялась красиво раскладывать на большом блюде лепестки ветчинно-сырного цветка.

Неужели полчаса еще не прошли?

Как медленно тянется время…

Вирджиния зашла в ванную, чтобы заблаговременно почистить зубы. В стаканчике красовалась одинокая зубная щетка. Словно компенсируя это, вокруг стаканчика, как солдаты на посту, расположились сразу три тюбика с зубной пастой. Вирджиния любила разнообразие в быту.

Она включила воду и тут же выключила ее. Брызги вырывались из-под крана со слишком сильным шумом. Чего доброго, она еще пропустит звонок в домофон… И она не носит с собой мобильный телефон по всей квартире. Да куда его можно положить – у тонкой шелковой сорочки не имеется карманов! Торопливо проведя щеткой по зубам, Вирджиния все-таки включила воду тонкой струйкой. Наскоро ополоснув рот, она вышла из ванной. Прислушивалась. Из-за входной двери не доносилось никаких звуков. Вирджиния вздохнула с облегчением.

Но когда она вернулась в спальню, то обнаружила, что настенные часы показывают уже начало первого.

Еще через пятнадцать минут она сидела как на иголках. Что может так задерживать Максимилиана? Или он вовсе не торопится к ней? Конечно, он мог задержаться, чтобы поболтать после работы со своим сменщиком по эфиру, другим диджеем. Но несколько минут…

Максимилиан опаздывал уже на полчаса.

Можно было ему позвонить.

И выслушивать нелепые объяснения или сбивчивые оправдания?

Вирджиния не хотела звонить ему ради чистоты эксперимента. Нужно же, наконец, понять, какие на самом деле у Максимилиана к ней чувства. Просто подружка… или же что-то большее?

Час ночи.