Я почесал в затылке – и вправду. Черт бы подрал этот Запасной мир! Мигом отвыкаешь от цивилизации. Совсем забыл про порталы. Эффект Перехода на Земле открыли давно, и случилось это как нельзя вовремя. Космические программы уперлись в тупик. Как ты ни совершенствуй носители, но в результате получаешь ракету разового действия, цена которой выражается цифрой со многими нулями. Космические зонды, отправляемые в пределах Галактики, стоили, как ювелирные изделия, осыпанные бриллиантами. Некогда так было с поршневыми моторами для самолетов. Повышали их мощность, вылизывали фюзеляжи, но настоящий прорыв случился с появлением реактивной тяги. Нечто подобное произошло с порталами. Вначале их пытались использовать взамен пассажирских авиалиний. Не пошло. Порталы потребляли прорву энергии, и переброска людей не окупала затрат. Тогда порталы оставили руководителям государств: им надо перемещаться быстро, а расходы на это не так важны. Изобретатели занялись космосом, и здесь их ждал успех. Порталы оказались дешевле ракет, а в исследовании планет их эффективность и вовсе зашкаливала. Запасные миры стали открывать один за другим. По этому поводу ООН приняла специальное постановление. Миры ставили на учет и запрещали их колонизировать. Их хранили в предвидении окончательного истощения ресурсов Земли или возможного переселения людей в случае гибели планеты. Миры разрешалось исследовать и использовать для ссылки преступников. Практика показала, что последнее безопасно и эффективно. Ссыльные не выживают…

– Тебе не следовало приходить, – сказал я. – Проход отследят.

– Я из кабинета отца, – усмехнулась она.

А этот не отследят? Наивная! Все под контролем.

– Хоть бы поцеловал! – укорила Катя.

Я обнял ее за плечи и поочередно коснулся губами щек. Она в свою очередь смачно чмокнула меня в губы.

– Колешься! – пожаловалась недовольно.

– У меня нет бритвы. К тому же здесь носят бороды.

– И пил, – укорила она.

– Чуть-чуть! – сказал я. – Хороший человек в гости зашел. Посидели слегка.

– Ага! – не поверила она. – Знаю я вас! Чем ты занимаешься?

– Всем понемножку. Гоню самогон, браконьерничаю, дерусь с аборигенами и ухлестываю за девушками гренадерских статей. Им нравится.

Катя прыснула.

– А если серьезно?

– Оружейный мастер. В настоящее время исполняю заказ: ремонтирую кремневые пистолеты.

– Железки ты любишь, – согласилась Катя. – С детства. Помню, как роботессу мою испортил.

– Я ее починил!

– Ну да! – возмутилась она. – Бедняжка всего лишь заикалась. После ремонта перестала, но вместо того, чтоб ласково будить меня по утрам, стала срывать одеяло и кричать: «Подъем!» После чего требовала, чтоб я делала зарядку. При этом гундела и гундела, не слушая моих возражений.

Я ухмыльнулся. А что? Здорово получилось.

– В результате ты выросла такой стройненькой! Глаз не отвести. Скажи после этого, что я тебя не люблю!

– Сейчас заработаешь! – замахнулась Катя. Я с деланым испугом прикрылся ладонью.

– Не притворяйся! – укорила она. – Знаешь ведь, что не ударю. Можно?

Она протянула руки. Я прикрыл глаза. Теплые подушечки пальцев коснулись моих висков. Я сосредоточился, подключая мнемозапись. Начнем с места, как я оказался в Запасном мире. От Кати скрывать нечего.

Подушечки стали горячими – скачивание пошло. Пара секунд – и виски отпустили – имплант у Кати стоял мощный. Я открыл глаза. Катя сидела, уткнувшись лицом в ладони – просматривала.