— Собственно, теперь он — вице-адмирал Кодрингтон, — заметил полковник Андерсон.

— Да, конечно, извини, Хелен, — быстро проговорила Фидо. — Дело в том, что я помню его под именем, которое он носил в дни… — «Когда я знала его? Когда я знала тебя? Но я уже не та девушка. На дворе 1864 год. И мне уже скоро тридцать», — проносится у нее в голове.

— Гарри закрылся со своими бумагами, сразу после того, как наша ужасная посудина покинула Мальту, и по сию пору не выходит из кабинета, — пожаловалась Хелен. — Вот и пришлось мне сегодня буквально навязать полковнику роль носильщика моих покупок.

— Я согласился на это исключительно по собственной воле, миссис Кодрингтон, — галантно поправил ее полковник, покачивая тесемками, на которых болтались два маленьких свертка. — Пожалуй, перейду на другую сторону, чтобы забрать ваши… как бишь их?

— Дюжину пурпурных кистей для штор, — напомнила Хелен.

— Вот именно!

«Полковник довольно тактично нашел предлог, чтобы оставить нас наедине», — подумала Фидо. Но без него между ними сразу возникло напряженное молчание.

— Ужасная жара, — выдавила она.

— А меня она возвращает в прошлое, — с очаровательной улыбкой сказала Хелен, слегка отклоняя зеленый купол зонтика и подставляя голову беспощадным солнечным лучам.

Глядя на ее свежее лицо, Фидо с трудом верилось, что ей уже около тридцати шести лет.

— В Италию? Или ты имеешь в виду Индию?

— О, и ту и другую: всю мою пылкую юность.

— А на Мальте… тоже было жарко?

У Хелен вырвался низкий грудной смешок, скорее похожий на рыдание.

— Значит, мы дошли уже до разговоров о погоде!

Фидо охватило раздражение.

— Видишь ли, сегодня у меня мало времени…

— Ну да, я едва не забыла, какой важной персоной ты стала! Мисс Фейтфул, известная поборница новых идей и филантроп.

От возмущения Фидо готова была схватить ее за плечи и встряхнуть, как куклу.

— Я предпочитаю называть себя женщиной, занимающейся делом.

— Теперь понятно, почему я была забыта, как только покинула родину, — с горькой усмешкой заметила Хелен. — Ты была слишком поглощена своей героической битвой в защиту нашего угнетенного пола!

Фидо была поражена.

— Что значит — забыта?

Хелен изящно повела обнаженными плечами.

— Однако, наверное, существуют способы сделать это не так резко и жестоко, ты согласна? — Внезапно Хелен оставила шутливый тон. — Известно, что порой дружба подвергается тяжелым испытаниям. Но ты могла бы расстаться со мной более бережно — после всего, что между нами было.

Фидо сморгнула попавшую в глаз угольную пыль.

— Я хочу сказать, что с твоей стороны это было слишком грубо и бесцеремонно. И не в твоих правилах, насколько я тебя знала.

— Погоди! — Фидо взмахнула рукой в простой белой перчатке, словно желая заставить ее замолчать.

Но Хелен продолжала тараторить:

— Очевидно, ты все решила относительно нас с Гарри уже в тот момент, когда мы только поднимались на корабль, чтобы отплыть на Мальту, не так ли? Мы вдруг до смерти надоели тебе своими ссорами, да? — В ее голубых глазах блеснули слезы. — Я допускаю, что мы тебя утомили. Но, признаюсь, когда я поняла, что забыта, как забывают вчерашнюю газету…

— Но, дорогая! — гневно вскрикнула Фидо.