Внутри магазин за двенадцать лет мало чем изменился. Разве что по правую руку от двери стоял красный шкаф Coca-Cola, а по левую терминал оплаты, у которого топтался мужик с голым торсом.

– Лидка, что у тебя с техникой? – Мужик ударил ладонью по сенсорному экрану.

Продавщица, судя по всему, она и была Лидкой, встала из-за прилавка. В руках у нее была пилка для ногтей, кажущаяся мизерной в ее пухлой руке. Но видя, как заблестели ее глаза, Артем решил, что пилка в ее руках могла стать смертельным оружием. Видимо, мужик у терминала почувствовал угрозу спиной, потому что он резко обернулся и попытался исправить ситуацию.

– Лидок, ну не фурычит твоя техника…

– Хера ты тут своими клешнями размахался, слизень засушенный?!

– Ну не фурычит же, ну… – Мужичок боком продвинулся к выходу.

– А ну давай, дергай отсюда. Верке своей по заднице будешь стучать!

Мужик последних слов уже не слышал. Он выбежал на улицу, схватил велосипед и, спотыкаясь, помчался к тропинке, ведущей в лес.

– Чего вам?

Пилка для ногтей блеснула в пухлой руке. Артем попятился.

– Мне бы хлеба и… – Тихонов осмотрел полки с консервами.

– Зрелищ? – выпалила Лидка и хохотнула.

Тема улыбнулся в ответ, скорее из-за боязни быть проткнутым маникюрным инструментом в богом забытой деревне.

– Сардины в масле, килька в томате и сайра…

– Скока вешать в граммах?

Неуместный вопрос сбил стройный ряд мыслей Артема, и он, не найдясь с ответом, просто посмотрел на продавщицу, резвящуюся, словно подвыпивший подросток.

– Расслабься, городской. Это шутка юмора такая. Сколько банок?

– По одной, – сказал Артем и зачем-то кивнул.

Лидок выставила перед Тихоновым три банки консервов и посмотрела в глаза Артему. Он поспешил отвести взгляд.

– А можно еще шпроты?

– А ты гурман, городской. – Женщина снова хохотнула. – Для тебя – хоть омара в ананасах. – Она развернулась, вильнув массивным задом, и достала банку с черной этикеткой.

Тема расплатился, не решаясь посмотреть продавщице в глаза.

– Ну, ты заходи… – В ее руке опять блеснула пилка.

Артем снова попятился. Спасение пришло неожиданно.

– Лидочик, хлебушек свежий?

В магазин вошел мужчина в бейсболке с логотипом LG.

– Бери, всяко свежее того, чем вы закусываете.

Уже у двери Артем услышал:

– Что ты его жмакаешь, мудак?! Ляжки своей Тоньке будешь жмакать!

«Похоже, она знает о сексуальных предпочтениях каждой семьи в этом населенном пункте», – подумал Тихонов и вышел на тропинку.

Все течет, все меняется. Но есть некоторые вещи, на которые время повлиять ну никак не может. К этим вещам относятся воспоминания о детстве. Хорошие они или плохие, неважно. Они все равно останутся счастливыми. Почти все. До той проклятой ночи, так точно все.

Артем прошел по бетонной дорожке, мимо трех высоких берез, мимо песочницы, сделанной когда-то для него. Странное чувство не покидало, и он наслаждался им. Чувство, будто вернулся в свое детство.

Он прошел под лестницей, приставленной к крыше, и улыбнулся. Железная лестница теперь не отличалась той новизной, что двенадцать лет назад, но, как и тогда, являла одно целое с домом. Она будто вросла в дерево чердака с одной стороны, а в газон – с другой.

Сарай, словно гордый старец, не желающий мириться со своим возрастом, молодился. Выглядел хреново, но пока стоял на своих ногах (или что там есть у сараев).