Мартин Бек уже обошел другие кабинеты, поздоровался с коллегами. Большинство были старые знакомые, но он увидел и немало новых лиц.

Теперь он сидел за письменным столом, штудируя ручные часы. Они годились только в утиль, стекло запотело изнутри, а в корпусе, если встряхнуть, гремело так, словно весь механизм рассыпался.

В дверь постучали, и вошел Леннарт Колльберг.

– Привет, – сказал он. – Добро пожаловать.

– Спасибо. Твои часы?

– Ага, – мрачно подтвердил Колльберг. – Они побывали в стиральной машине. Забыл карманы опростать.

Он поглядел кругом и виновато добавил:

– Честное слово, я начал прибирать в пятницу, но меня оторвали. Сам знаешь, как это бывает…

Мартин Бек кивнул. Колльберг чаще других навещал его в больнице и дома, и они обменивались новостями.

– Худеешь?

– Еще как, – ответил Колльберг. – Утром взвешивался, уже полкило долой, было сто четыре, теперь сто три с половиной.

– Значит, на диете всего десять кило прибавил?

– Восемь с половиной, – возразил Колльберг с оскорбленным видом. Потом пожал плечами и добавил:

– Черт те что. Дурацкая затея. Гюн только смеется надо мной. И Будиль тоже… А ты‑то как себя чувствуешь?

– Хорошо.

Колльберг насупился, но ничего не сказал. Открыв свой портфель, он достал прозрачную папку из розового пластика. В папке лежало что‑то вроде сводки, небольшой, страниц на тридцать.

– Что это у тебя?

– Считай, что подарок.

– От кого?

– Допустим, от меня. Вернее, не от меня, а от Гюнвальда Ларссона и Рённа. Такие остряки, дальше ехать некуда.

Колльберг положил папку на стол. Потом добавил:

– Извини, мне пора.

– Далеко?

– В цепу.

Что означало: ЦПУ, Центральное полицейское управление.

– Зачем?

– Да все эти чертовы ограбления банков.

– Но ведь этим специальная группа занимается.

– Спецгруппа нуждается в подкреплении. В пятницу опять какой‑то болван на пулю нарвался.

– Знаю, читал.

– И начальник цепу сразу же решил усилить спецгруппу.

– Тобой?

– Нет, – ответил Колльберг. – Тобой, насколько я понимаю. Но приказ был получен в пятницу, а тогда еще я заправлял здесь и принял самостоятельное решение.

– А именно?

– А именно: пожалеть тебя и самому отправиться в этот сумасшедший дом.

– Спасибо, Леннарт.

Мартин Бек был искренне благодарен товарищу. Работа в спецгруппе влекла за собой ежедневное соприкосновение с начальником ЦПУ, минимум с двумя его заместителями и кучей заведующих отделами, не считая прочих важных шишек, ни черта не смыслящих в деле. И вот Колльберг добровольно принимает огонь на себя.

– Не за что, – продолжал Колльберг, – взамен ты получишь вот это.

Его толстый указательный палец уперся в папку.

– И что же это такое?

– Дело, – ответил Колльберг. – По‑настоящему интересное дело, не то что ограбление банка и прочая дребедень. Жаль только…

– Что жаль?

– Что ты не читаешь детективы.