|
.. Межпланетный корабль... Лужа крови, веревка... Я снова закрыл глаза. Только спустя некоторое время новый приятель рассказал, что втащил меня, как дохлую собаку, к себе домой. Почва на Марсе такая мягкая и нежная, что при падении я даже не наставил себе синяков. А наши преследователи, напуганные моим выстрелом, наверное, бежали три дня без оглядки. Маленький пистолет с какими-нибудь двенадцатью патронами прославил меня на весь Марс. 5 Я спал без просыпу и, наверное, заснул бы вечным сном, если бы не мухи. Впрочем, я не знаю, что это за насекомые. Они больше похожи на маленьких зеленых бабочек, этакие прелестные мотыльки, но еще несноснее наших мух. Их на Марсе ужасно много - тряхнешь рукой, и с нее сразу слетает целая стайка живых зеленых лепестков. Тело затекло, потому что я всю ночь проспал на земле: люди-кошки не знают кроватей. Одной рукой отгоняя мух, а другой почесываясь, я оглядел хижину. Собственно, смотреть в ней было не на что. Я надеялся найти таз для умывания, но безуспешно. Раз не оказалось вещей, пришлось смотреть на стены и потолок. Они были из глины, без каких-либо украшений. Воздух в хижине отдавал затхлостью. Лишь в одной из стен имелось отверстие аршина в три высотой, которое служило и дверью, и окном одновременно. Пистолет был по-прежнему при мне, это прекрасно. Хорошенько спрятав его, я вылез через отверстие и тут понял, что окна были бы бесполезны: хижина находилась в лесу - наверное, том самом, который я видел вчера вечером. Листья на деревьях росли так густо, что через них не пробился бы и самый яркий солнечный свет, а здесь он к тому же рассеивался в сером неподвижном воздухе. Я оглянулся по сторонам, но вокруг меня были толь ко густые листья, сырость и вонь. Впрочем, нет! Под одним из деревьев сидел человек-кошка. Он, конечно, давно видел меня, но, поймав мой взгляд, бросился на дерево и исчез в листве. Это меня разозлило. Разве так принимают гостей: ни еды, ни питья, только ночлег в вонючей хижине! Решив не церемониться, я полез за хозяином на дерево и, ухватившись за ветку, стал ее раскачивать. Человек-кошка жалобно пискнул и остановился. Убежать ему было некуда, и он с прижатыми, как у побитого кота, ушами начал медленно спускаться. Я ткнул пальцем себе в рот, вытянул шею и несколько раз шевельнул губами, объясняя, что хочу есть и пить. В ответ он показал на дерево. "Может, он советует мне поесть плодов?" - сообразил я, мудро предположив, что люди-кошки не едят риса. Но плодов на ветках не было. Между тем человек-кошка взобрался на дерево, бережно сорвал несколько листьев, взял их в зубы и вновь спустился, показывая то на меня, то на листья. Когда он увидел, что эта скотская пища меня ничуть не привлекает, его лицо исказилось - вероятно, от ярости. Почему он злился, я, конечно, понять не мог, а он не мог понять, чем недоволен я. |
