Я согласно кивнула, уловив намек в его голосе, и послушно пошла на кухню. Мужчинам надо переговорить наедине, неужто непонятно?

Вот так я и поселилась в доме у Буйвола. Жизнь тут текла на удивление размеренно. Аллочка появлялась дома лишь поздним вечером — днем у нее была куча дел. Шопинги, шейпинги, салоны красоты, то-сё… Сам Буйвол вел кипучую жизнь, однако все как — то вне дома. То живчиком бегал по двору, раздавая указания, то, словно спохватившись, быстренько прыгал в свой мерс и куда-то укатывал.

В самом же доме царил полумрак, некая прохлада и тишина. Иногда мне казалось, что это жилище с тяжелыми шторами на окнах напоминает склеп. Возможно, при постройке дома Буйвол законопатил в фундамент парочку неугодных — иначе откуда б тут взяться такой атмосфере? Даже крикливый хозяин, заходя в дом, сбавлял тон и разговаривал в полголоса, словно боясь нарушить торжественный покой.

А уж прислуга и вовсе старалась разговаривать шепотом.

Дэн…

Дэн меня почти не замечал. Он кивал мне за завтраком, молча съедал свою порцию и больше я его не видела. Иногда, если я долго не могла заснуть, я слышала, как он возвращается. Далеко внизу сначала слышался шум двигателя его машины, потом негромко хлопала входная дверь, и наконец по коридору раздавались шаги. Его комната была чуть дальше моей, и я слышала, как он заходит к себе. Ни разу шаги не замедлились около моей комнаты.

Я психовала.

Однажды я не выдержала, встала с кровати, накинула халат и решительно пошла в его спальню. Он не спал, курил прямо в постели и мне почти не удивился.

— Садись, коль пришла, — равнодушно сказал он.

Я в нерешительности замерла у двери, потом все же собралась с духом и села на кресло.

— Ты где пропадаешь целыми днями? — спросила я.

— У Ленки в больнице сижу, — спокойно ответил он.

Меня передернуло. Это означало что из нас двоих он все же отдает приоритет Ленке.

— И как она? — с трудом мне удалось изобразить доброжелательный тон.

— Плохо, — отрезал Дэн. — Плохо, Магдалина.

— И чего переживаешь? — резко сказала я. — Максимум — не доносит этого ребенка, бывает.

— Мне этот нужен! — яростно зашептал он. — Я уже имя ему подобрал! Серегой назову, в честь лучшего друга! Я фотографии этого ребенка уже видел! Висит головкой вниз, клубочком свернувшись — а носик уже видно что мой!

— Заткнись! — не выдержала я. — Хрен тебе, а не носик твой!!! Весь дом знает, что Ленка твоя ублюдка носит, один ты не в курсе!!!

— Чего ты сказала? — угрожающе — ошеломленно сказал он.

— Того! — рявкнула я. — Ты уж меня извини, что проболталась, но уж сильно тошно смотреть, как ты тут сюсюкаешь! Носик твой, видите ли!!!

Дэн молча затушил сигарету, прикурил новую и спокойно сказал:

— Знаешь, Магдалина, я был о тебе лучшего мнения. Я спать ложусь, иди к себе.

— Что, не хочется с женушки крылышки — то снимать? — недобро усмехнулась я. — Я тебе как человеку говорю, а ты очевидное признавать не хочешь. И не одна я это знаю, имей в виду. Мне — то что? Тебе жить. Но вот когда ребенок родится якобы недоношенным, восьмимесячным — подумай о том, как ты его в этот дом принесешь, где все знают что ты ему не отец!

— Кто тебе это наплел??? — резко спросил он.

— Источники самые надежные! — мило улыбнулась я. — Аль ты перед тем как она забеременела не уезжал из дома на месячишко — другой?

Дэн молчал.