И я выжидательно уставилась на него. От его реакции мно-ого зависит. Потому как я решила убить двух зайцев — помочь Дэну — по велению сердца, — и в то же время показать Буйволу свою нужность и сделать его мне обязанным. Мне не надо было от него слишком много за это — мне всего лишь нужна была уверенность что когда Толик появится на пороге этого дома, меня ему не выбросят — на, мол, возьми ее и отвяжись.

Страховка, это была всего-навсего страховка.

— И как же ты можешь ему помочь? — насмешливо сощурился Буйвол.

— Вы, видимо, забыли что я ведьма, — спокойно ответила я. — Вот и решу я проблемы с его женой.

— Как? — коротко спросил он.

— Сниму тоску по жене и накажу Ленку с лучшим другом, — пожала я плечами. — Сейчас я его спать уложила и пошептала над ним, как проснется — водичкой умою, и все, забудет он Ленку, выкинет ее из сердца, и, соответственно, так из-за ее измены убиваться не будет. А потом возьмусь и за изменников.

— Ну посмотрим как у тебя то получится, — недоверчиво посмотрел на меня Буйвол. — Ты уж меня, Магдалина, извини, но не верю я во все это.

— Поверите, — улыбнулась я. — А пока скажите своей мегере, пусть она мне выдаст бутылку воды, «Святой источник» или «Эвиан», льда, и по щепотке перца да мака. Скоро уж вечерняя заря, надо колдовать.

Евгений Евгеньевич еще раз внимательно посмотрел на меня, покачал головой и негромко позвал :

— Вера!

Двери на террасу мгновенно распахнулись, в проеме появилась Верунька и хреновым голосом заявила:

— А нету у меня перца! И мака нет! И вода у меня из-под крана!

— Подслушиваем, — неодобрительно покачала я головой.

— Чего? — возмутилась она. — Я тут пыль прибираю, работаю, не то что некоторые, понаедут из своей деревни…

— Вера! — рявкнул Буйвол.

— А я чего…, — тут же присмирела она. — Я ведь только…

— Выдай Магдалине то, что она просит, — тоном, не предвещающим ничего хорошего сказал дедок.

Верунька посмотрела на него взглядом, словно он только что сдал немцам местных партизан. Словно он самолично повесил Зое Космодемьянской табличку «Она убивала немецких солдат». В общем — как на предателя она на него посмотрела. И доо-олго так смотрела. Видимо, пыталась донести до дедка всю глубину его падения. И боль, и недоумение, и материнская укоризна, и кагебешная суровость — все было в этом взгляде. Чикатило бы и тот раскаялся в сей же миг, и уполз от стыда под лавку, но Буйвол — он просто на Веруньку не посмотрел, занятый раскуриванием трубки.

— Вера, вы идите, у нас разговор приватный, — деликатно заметила я.

— Какой — какой разговор? — она наконец отозвала свой взгляд от Буйвола и посмотрела на меня, на этот раз с подозрительностью.

— С глазу на глаз, — безмятежно пояснила я. — Посторонних просим удалиться.

— А чего это ты с ним делать — то будешь, с глазу на глаз — то? — злобно осведомилась Верунька. — Знаю я вас, лахудр — только я за двери — ты тут же ему в штаны полезе…

— Вера!!! — рявкнул Буйвол. — Ты чего, мать твою разэдак, несешь???

Увлекшаяся Верунька вздрогнула, быстро сообразила что она за компанию со мной нечаянно и Буйвола зацепила, ойкнула и стремглав бросилась за двери.

Мы с дедком переглянулись.

— Еще раз она мне что — то скажет — килы на нее посажу! — твердо пообещала я.