Изменить размер шрифта - +

 

— Спасибо, все было очень вкусно, — вежливо поблагодарила Аллочка и встала из-за стола.

Я случайно глянула в окно и увидела багряное закатное небо.

— Ба-атюшки! — вскочила я.

— Чего это с тобой? — осведомился Буйвол, облизывая ложку.

— Колдовать пора! — бросила я на бегу.

— Ну-ну, — хмыкнул он.

Я обернулась на пороге столовой и твердо пообещала:

— Через полчаса Денис Ленку забудет, как прошлогодний сон. Слово даю.

— Посмотрим, — бросил он.

Я кивнула и побежала на кухню.

— Свет, дай перца, льда и мака. И воды покупной бутылку, — попросила я повариху.

— Ой, слушай, я и не знаю еще где что лежит, — развела она руками и полезла в холодильник. — Ага, вода есть, лед тоже вижу…

Так мы совместными усилиями прошарили кухню и нашли все требуемое. Я схватила ингредиенты в охапку и рванула на второй этаж.

Денис спал в тоже же позе, что я его оставила. Я осторожно убрала темную прядь со лба и слегка коснулась губами его губ. Я хотела понять — что это такое — целовать своего мужа. Как — то было странно что вот он — человек, с которым я буду жить всю отмеренную мне богом жизнь, ежедневно в течение многих лет он будет рядом, у нас родятся дети…

Странно это все было осознавать…

Встряхнувшись, я приступила к колдовству. Первым делом я заговорила на верность мак, несколько крупинок насыпала в ботинки, остальное отложила — завтра велю Светке пирог для Дэна с ним испечь.

Потом кинула в кружку с родниковой водой кусочки льда и сделала наговор на остуду. Когда растает лед — растает и вся нежность Дениса к Ленке. Вообще все хорошее из его души к ней — уберется.

И напоследок — я заговорила красный перец на жгучую любовь и осторожно сдула щепотку на лицо Дэна. Проследила, как мельчайшие оранжевые пылинки осели на его кожу, он их вдохнул и громко чихнул.

— Что за черт? — бормотнул он.

Я неторопясь намочила полотенце в остудной воду и протерла его лицо.

— Блин, холодно ведь! — вопил он из-под ткани.

Я молча улыбалась.

Вот и все, Ленка…

Нет больше у тебя мужа.

Я отняла полотенце от лица Дэна и посмотрела на него. Глаза у него были немного сонные, но это не мешало ему внимательно смотреть на меня.

— Что это было? — спокойно осведомился он.

— Я тебя умывала остудной водой, — пояснила я. — Чтобы не тосковал по Ленке.

— А с чего бы это мне по ней тосковать? — улыбнулся он, глядя на меня каким то очень мужским взглядом.

Я кивнула.

Все правильно.

Вылеченный от тоски обычно не понимает, чего он так страдал раньше. Он совершенно равнодушно смотрит на былой объект страсти, и ничто в его душе не дрогнет. Ничто не потянется…

Денис осторожно взял мою руку и приложил ее к своей щеке.

Я молча и печально улыбнулась.

Было что — то хрупкое в этом моменте — моменте, когда я поменяла судьбу этого парня.

Его губы слегка коснулись тыльной стороны моей ладони.

Я с материнской нежностью погладила его по голове ладошкой, смоченной в остудной воде.

Он прикрыл глаза и уткнулся в мою руку. Я чувствовала его дыхание кожей, чувствовала его неуверенность, чувствовала как зарождается в его душе новая нежность и новая страсть, чувствовала его боль от этого и его радость.

— Ну что с тобой? — ласково спросила я.

Он открыл глаза и шепотом, словно боясь нарушить хрустальную ясность между нами, сказал:

— Я тебя, кажется, люблю…

Я устало кивнула и опустила голову, не в силах выдержать его слегка нахмуренный, слегка изумленный, но несомненно полный смущения и нежности взгляд.

Быстрый переход