|
Как бы то ни было, дрозды появляются весною очень рано и сначала поодиночке, но вскоре огромные их стаи рассыпаются по мелкому лесу и по кошеным около него луговинам. Нельзя сказать, чтоб дрозды и с прилета были очень дики, но во множестве всякая птица сторожка, да и подъезжать или подкрадываться к ним, рассыпанным на большом пространстве, по мелкому голому лесу или также по голой еще земле, весьма неудобно: сейчас начнется такое чоканье, прыганье, взлетыванье и перелетыванье, что они сами пугают друг друга, и много их в эту пору никогда не убьешь,[67 - Мне сказывал один достоверный охотник, что ему случилось в одну весьма холодную зиму убить на родниках в одно поле восемнадцать дроздов рябинников, почти всех влет, но это дело другое] хотя с прилета и дорожишь ими. Это я говорю про больших дроздов рябинников; малые же появляются позднее и всегда в небольшом числе; они гораздо смирнее и предпочтительно сидят или попрыгивают в чаще кустов, у самых корней; их трудно было бы заметить, если б они сидели молча, но тихие звуки, похожие на слоги цу-цу, помогают охотнику разглядеть их.
Погостив с неделю повсеместно и в большом множестве во время весеннего валового пролета, дрозды вдруг пропадают, и во все лето уже редко встретишь их холостых. Они разбиваются на пары и устраивают свои гнезда на древесных сучьях в лесах и рощах, а около Москвы даже в заброшенных парках и садах; самка кладет четыре яйца, немного меньше голубиных, но продолговатой формы, зелено-пестрого цвета, и попеременно с самцом в три недели высиживают молодых, которых и отец и мать кормят постоянно, до совершенного возраста, только что начинающими наливать в то время зелеными ягодами, всякими семенами и насекомыми. От гнезд с яйцами, особенно от детей, старые дрозды бывают еще смирнее, или, вернее сказать, смелее, и если не налетают на охотника, то по крайней мере не улетают прочь, а только перепархивают с сучка на сучок, с дерева на дерево, немилосердно треща и чокая и стараясь отвести человека в другую сторону. Вывод дроздят бывает довольно рано, в первой половине июня, но они долго остаются в гнезде и на сучьях выводного дерева, пока не начнут летать, как старые; потом некоторое время держатся весьма скрытно в частых и мелких лесных поростях; потом начинают небольшими станичками летать на ягоды, а потом уже к осени сваливаются в большие станицы. Ягоды всех родов – любимая пища дроздов, для чего они охотно и постоянно посещают ягодные сады, и если последние оберегаются в день сторожами, то они производят свои опустошительные налеты очень рано по утрам, даже до восхождения солнца. В привольных оренбургских лесах, особенно в обширных речных уремах, самую лакомую и питательную пищу доставляют дроздам черемуха, рябина и калина; две последние ягоды после морозов становятся слаще, и дрозды жадно лакомятся ими до самой зимы. Чем более они употребляют в пищу ягод, тем сами становятся вкуснее и бывают очень жирны.
Стрелять их должно рябчиковою дробью, потому что они, относительно к своей величине, довольно крепки к ружью. Охота за Дроздами, предпочтительно рябинниками, производится весной и осенью. Пожалуй, бить их летом от Детей, но они в то время очень худы. Весенняя стрельба слишком кратковременна, но осенняя продолжается иногда очень долго. Собаки тут не нужно. Вообще дрозды не дики, но они беспрестанно перелетывают с сучка на сучок, с дерева на дерево и всегда сидят так, что их не вдруг разглядишь в чаще ветвей и листьев. По большей части стреляют их с подхода, сидячих или прыгающих. Было бы ловчее бить их влет, но в лесу всегда мешают деревья.
В Оренбургской губернии ловят дроздов на пучки спелой рябины или калины, далеко краснеющиеся, особенно на яркой белизне первых снегов; дрозды попадают в силья, которыми опутывают со всех сторон повешенные на дерево ягодные кисти; их даже кроют лучками из сетки, приманивая на приваду тою же рябиной или калиной.
Около Москвы много черных дроздов обеих пород; они исключительно водятся там, где растет красный лес, и особенно любят ельник; они еще смелее и хищнее к истреблению ягод, чем дрозды – большие рябинники. |
