Глава пятая

МЕТЕЛЬ. ВОЛКИ

Проснулась я, когда было совсем темно. Возок не двигался. Лизочка, позабывшая спросонья, что мы находимся в дороге, требовала, чтобы зажгли лампу. Яша старался зажечь спичку, но руки его окоченели и не слушались.

— Что, сбились? — тревожно спрашивала тетя, стараясь говорить как можно спокойнее, чтобы не испугать нас.

— Известно, сбились, — ответил ямщик недовольным голосом и стал понукать тройку.

Но лошади стояли. А кругом белели сугробы и ветер жалобно выл какую-то дикую песенку.

У меня сильно закоченели ноги, и я старалась отогреть их, ударяя одну о другую.

— А где же папа? — испуганно вскрикнула Лизочка, видя, что дяди Пети нет на его прежнем месте в кибитке.

— Успокойся, деточка, папа пошел искать дорогу! — поспешила ответить тетя.

Но Лизочка еще сильнее взволновалась. Она плакала и твердила, что папа заблудится и что его съели волки.

Мне самой было страшно в этом большом лесу, где так громко свистела и выла вьюга.

Один Яша был спокоен по-прежнему. Он, как умел, помогал тете успокоить расходившуюся Лизочку, говоря, что дядя сейчас вернется и что в этом лесу волки не водятся.

Но в ту самую минуту, когда неожиданно появившийся, весь запушенный снегом дядя сказал, что нашел дорогу, где-то недалеко раздался неприятный вой.

— Что это? — встрепенулись мы. — Что это?

Но старшие нам не ответили. Я только слышала, как тетя прошептала совсем тихо:

— Господи, помилуй нас!

Дядя торопил ямщика, и оба они изо всех сил старались вытащить завязнувшую в снежном сугробе тройку.

А страшное завывание все приближалось… Где-то, не очень далеко, засветились какие-то огоньки…

Наконец лошади попали на дорогу и дядя, поспешно усевшись в возок, приказал ямщику ехать что есть силы.

— Сам понимаю! — сурово ответил он с козел, в то время как тетя передавала дяде длинный и тяжелый ящик, лежавший позади нее.

Я догадалась, что это были ружья, и еле удерживалась, чтоб не вскрикнуть. Соседство хрупкой и болезненной Лизочки, страх окончательно испугать девочку удержали меня.

А вой делался все громче и страшнее. Я поняла, что за нами гналась волчья стая.

Я никогда не забуду этой ночи… Наш возок мчался быстро, быстро… Лошади хрипели и дрожали, чувствуя врагов.

Дядя зарядил оба ружья, одно держал наготове, другое — передал Яше.

Лизочка рыдала и билась от страха… Я твердила молитву, которой научила меня няня: «Да воскреснет бог и да расточатся врази его!» Тетя обняла нас с Лизой и прижала к себе крепко-крепко. Я не видела в темноте ее лица, но мне послышалось, что она тихо, сдержанно плачет. И мне стало невыносимо страшно! А волки были близко, совсем близко.

Они гнались, не отставая, за нашим возком и страшно выли, щелкали зубами. Вот двое из них, самые храбрые, забежали вперед и хотели броситься на одну из лошадей, но дядя выстрелил, и четыре огонька, светившиеся так близко, вдруг потухли.

— Наповал! — радостно прошептал Яша, подавая дяде другое ружье.

Метель между тем поутихла. Бледная луна чуть-чуть выглянула из-за облака и слабо осветила дорогу. Осветила и бесчисленное множество волков, гнавшихся за нами.

— Яша, — прерывающимся голосом приказал дядя, — заряди, родимый, да повали-ка вот этого, что подбирается к пристяжной.

И Яша, не говоря ни слова, храбро зарядил ружье и выстрелил в указанного зверя. В моей голове мелькнула мысль: где научился стрелять Яша? — но тут же я вспомнила, как дядя брал его с собой на охоту и как мы с Лизочкой горько плакали над убитым им зайчиком и долго дулись за него на Яшу.