— Ну, вот еще, что может с ним случиться, он волков без промаха бьет! — засмеялся дядя.

В эту минуту в передней раздался тихий звонок.

— Это Яша, Яша! — весело вскрикнули мы и опрометью бросились с Лизочкой к нему навстречу.

Это был действительно Яша. Но, боже мой, в каком виде! Растрепанный, взволнованный, с лицом, исцарапанным и покрытым синяками.

— Что с тобой? — вскрикнули мы все разом при виде мальчика.

Яша опустил глаза и не ответил ни слова.

Тогда дядя подошел к нему и, обняв его за плечи, спросил ласково:

— Скажи, Яша, ты видишь, как мы волнуемся и беспокоимся за тебя, что с тобой случилось, милый?

Вероятно, ласковое участие в голосе дяди подействовало на Яшу, и он неожиданно заплакал, повторяя сквозь всхлипывания и рыданья:

— Я не виноват, дядечка… право же, не виноват… мы подрались… и оба были наказаны…

— Ты подрался?.. Ты? — изумился дядя. — Но почему? Что такое?

— Я не виноват… — твердил Яша. — Я пришел в класс а они… особенно один, самый шаловливый и забияка, стал дразнить меня, крича мне в уши: «Клоун пришел, клоун из цирка! Покажи твои фокусы, клоун!»

— И ты его ударил за это?

— Нет… нет! Я бы ни за что не ударил первым. Но он подошел ко мне и дернул меня за волосы, больно-больно… Тогда мы схватились. Он сильнее меня и больше… В эту минуту вошел учитель и, не разобрав, в чем дело, наказал нас обоих, оставив на два лишних часа в гимназии.

— Бедный Яшечка! — ласково проговорила Лизочка и стала горячо целовать его заплаканные щеки. — Злые мальчишки, гадкие драчуны, как им не стыдно нападать на новеньких!

— На новеньких-то и нападают, — сказал дядя. — Дети глупы. Когда я поступил в училище, и мне первое время попадало. А потом ничего — полюбили. Жаловаться только не надо, а то вечно травить будут и фискалом назовут. Ты, надеюсь, ничего не говорил учителю?

— Нет, дядечка, если бы сказал, то меня бы наказали без отпуска…

— Ну и молодец, что не сказал! Я сам переговорю с ним при случае, а теперь, ребятишки, объявлю вам большую радость… Только — те! Смирно стоять, не шуметь и не визжать очень громко! Это больше всего к Лизочке относится… В воскресенье утром мы с тетей решили вас взять в цирк. Рады?

— Рады! Рады! Папочка, дядечка, милый! — и мы бросились целовать нашего доброго баловника, который со всех ног кинулся от нас в столовую.

— Не я! Не я, это тетя придумала, ее и благодарите! — кричал он, спасаясь от нас.

Но было уже поздно. Мы набросились на дядю. Лиза вскарабкалась ему на плечо, я на спину, Яша ухватил за руку, и в таком виде мы предстали перед тетей, разливавшей суп за обеденным столом.

— Ну и публика! — отдувался дядя. — Беспокойная команда!.. Марш по местам!

Мы со смехом и говором расселись по стульям, испытывая самую живую радость от предстоящего нам удовольствия.

Глава девятая

В ЦИРКЕ. СТАРЫЕ ВОСПОМИНАНИЯ

Прошла неделя, показавшаяся нам бесконечно длинной. Наступило воскресенье.

С утра мы не находили себе места. Перед завтраком няня надела на меня и Лизочку белые платьица с широкими воланами и тщательно причесала наши головы.

— Ну, готовы, детки? — спросила тетя, появляясь в гостиной в своем праздничном светло-синем платье и котиковой шапочке на голове.

Она осмотрела нас любящим материнским взглядом, поправила загнувшийся волан на моей юбочке, обдернула Яшин мундирчик, и мы все двинулись в прихожую, где нас ждал совсем уже готовый дядя.