– Ну так как? – услышала она его тихий, вкрадчивый голос.

Испуганно отдернув руку, Черепашка подняла голову. Его синие глаза, брови, нос, губы были сейчас так близко, что невольно Люся отпрянула назад и в следующую секунду чуть было не потеряла равновесие. Гена рывком притянул ее к себе, и Черепашка почувствовала, как предательская краска бросилась в лицо. Сердце под легкой ветровкой стучало учащенно и гулко. Высвободившись из его объятий, Люся сказала:

– Спасибо.

Ведь если бы Гена вовремя не придержал ее за талию, она бы точно упала – три нижние ступеньки эскалатора были свободны.

– Да не за что, – пожал плечами Гена. – Ты чего от меня, как от прокаженного, шарахаешься?

Черепашка почувствовала в его голосе обиду. Они шагнули к турникетам. Люся испытывала необыкновенное смятение. Мысли и чувства вихрем проносились в ее душе. «Что происходит? Ведь больше всего на свете я хочу, чтобы он пошел со мной! Но этого нельзя допустить, ни в коем случае! Вспомни, как тебе было плохо! Вспомни слезы, больницу, уколы, капельницу!» – пыталась приказать себе Черепашка. Но снова, неожиданно для самой себя, Люся произнесла чуть дрогнувшим голосом:

– Ну ладно, пойдем, если ты так хочешь... Только вряд ли тебе там будет интересно.

– Я потерплю, – сказал Гена, улыбнулся и почему-то покраснел.

3

– Слушай, а зачем мы из метро вышли? – смущенно улыбнулась Черепашка. – Нам же на «Спортивную» нужно!

Гена смотрел на нее каким-то странным, пристальным взглядом. Казалось, он не слышал ее слов.

– Ты чего? – удивилась Люся и машинально поправила волосы. Теперь она носила короткую, под мальчика, стрижку.

– Да так... – вздохнул Гена. – Не верится просто, что это – ты, а это – я. Я думал, ты ни за что не согласишься со мной встретиться... После всего, что было.

– Давай договоримся, – теперь ее голос звучал твердо, почти резко, – о прошлом – ни слова. Той Черепашки, которую ты знал, уже нет на свете, ясно? Считай, что она умерла, и ты видишь перед собой другого человека. И вообще, если я согласилась взять тебя на концерт, это еще ни о чем не говорит, ясно?

– Ясно. – Гена опустил глаза. – Но я все равно должен сказать... Пусть даже ты меня потом прогонишь, и мы никогда больше не увидимся...

– Мы и так никогда больше не увидимся, – перебила Черепашка. – И вообще, я не знаю, зачем согласилась...

– Ты только не думай, что я позвонил из-за того, что тебя теперь по телевизору показывают... Я все время тебя вспоминал. И думал о тебе каждый день.

– Да? – Глаза Черепашки округлились и стали почти такими же огромными, как стекла очков. – А мне казалось, что ты о Лу думал, а не обо мне...

– Перестань! – Он осторожно коснулся ее рукава, но тут же отдернул руку, словно дотронулся до раскаленного железа. – Это было как затмение, понимаешь? Я имею в виду Лу. А как только мы переехали, я просто... ну, как будто рассудка лишился... Даже стихи сочинять начал. Но позвонить тебе не решался...

– И правильно делал! – Черепашка посмотрела на часы. – Из-за тебя я опоздаю на важную встречу.

– Еще пять минут, Люсь.