— Прекрасное лицо, — сказал наконец Абросимов нейтральным тоном.

— Я сам вижу, какое оно, — проскрипел Гордеев. — Скажите лучше, вы эту девушку видели вместе с Реутовым?

Он выстрелил наугад, но попал в «десятку». Впрочем, не так уж наугад — правильно расставил акценты.

— Откуда вы знаете? — оторопел Абросимов.

Оказалось, действительно, в Шереметьево-2 он видел молодую женщину, очень похожую на ту, что изображена на фотографии, только она была немного старше и гораздо увереннее в себе. А так сходство безусловное.

— Но ведь фотография не свежая, верно? — спросил Абросимов. — Судя по цвету и качеству бумаги, где-то начала девяностых. В таком случае, это она, — безапелляционно заявил он. — Просто стала старше.

Гордеев, на самом деле нуждавшийся сейчас в посторонней поддержке, получив ее, такую категоричную, даже несколько опешил:

— Почему вы так уверены, Сергей?

Абросимов наклонился к адвокату и интимно сообщил:

— Просто я очень хороший фотограф.

Вечером, заехав к Турецкому выпить пива после работы, Гордеев показал ему фотографию, найденную у Реутова. Турецкий поцокал языком.

— Ты не цокай, а лучше скажи, как, по-твоему, сколько ей лет?

— На фотографии?

— Ну а где же еще?

— Лет девятнадцать, не больше. А что?

— Нежный возраст, — пробормотал Гордеев.

— Это точно.

Часть вторая НЕЖНЫЙ ВОЗРАСТ

1

Лето 1990 года выдалось жарким: градусник зашкаливал далеко за тридцать, и уютно чувствовать себя можно было только в тени. Вообще-то жара для июля — дело обычное, но такой уже давно не наблюдалось. Днем город почти вымирал. Признаки жизни можно было обнаружить лишь на песчаных пляжах вдоль берега Волги, где спасались от палящего солнца и местные, и приезжие. Речной воздух нес хоть какую-то прохладу, а вода, конечно, всегда давала временное облегчение.

Римма и Светлана проводили на пляже целые дни. Их кожа уже приобрела кофейный оттенок, отчего Юрка Шаповалов, иногда присоединявшийся к их маленькой компании, называл подружек не иначе как шоколадками. На двух молоденьких девушек то и дело заглядывались приезжие парни. Обе симпатичные, с великолепными фигурами, хотя и совершенно разные. Римма — худенькая и стройная, с небольшой упругой грудью и длинными, пшеничного цвета волосами, которые замечательно контрастировали с загорелой кожей. Светлана — чуть повыше и поплотнее (что ее нисколько не портило, а лишь придавало какую-то южную сексуальность), с каштановыми, до плеч, волосами, пухлыми обольстительными губами и шикарной грудью фотомодели. Обеим исполнилось шестнадцать, Римме буквально на днях, пятнадцатого июля, что неоднократно служило поводом для Светкиных беззлобных замечаний.

— Повезло же тебе, Римка, — вздыхала она, — родилась точно в серединке лета! Не то что я, в конце мая, когда экзамены в школе на носу.

Девятый класс они закончили прямо противоположно: Римма Кравцова почти на отлично (подвели две четверки, по алгебре и физике), Светлана Губина на тройки с единственной четверкой по физкультуре. Такая разница в учебе не мешала им дружить с первого класса, когда они в первый раз, еще крохотными девчушками с бантами и косичками, торжественно переступили порог школы.

— Когда отбываешь? — поинтересовалась Светлана, переворачиваясь на спину и подставляя солнцу и без того загорелый живот.

— Четвертого. — Римма в точности повторила ее движения.

На день рождения родители подарили ей путевку на Кавказ, и последние три дня мысли ее были заняты предстоящей поездкой.