Юрка стоял с таинственным видом, глаза буквально светились загадкой, но носок сандалии, которым он ковырял землю, выдавал и переполнявшее его смущение. Последние три года он буквально стал Римминой тенью, пытаясь неуклюже ухаживать за ней. Знакомы они были с детства: выросли на одной улице, вместе играли в партизан и медсестер, купались в Волге. Незначительная разница в возрасте (Юрка был старше Риммы на год) совершенно не ощущалась. Но с годами, когда из босоногой нескладной девчушки она стала превращаться в привлекательную девушку, их отношения приобрели несколько иной характер. Теперь он смотрел на нее не как на подругу по детским играм, Римма же продолжала относиться к рыжеволосому смешному Юрику как к старому приятелю, а его робкие ухаживания не принимала всерьез. Вернее, не давала повода, чтобы их прежняя дружба переросла в более тесные отношения.

Она захлопнула калитку и прислонилась к забору спиной. Юрка мялся на месте, разглядывая то ее глаза, то тапочки.

— Привет еще раз, — первой заговорила Римма. — Ты что-то хотел, я так поняла?

Юрка поставил на землю сумку и присел возле нее на корточки. Римма только сейчас обратила на сумку внимание. Он распахнул ее и бережно достал пушистый комочек. Тот зашевелился в его руках, тихонько заскулил.

— Вот, это тебе! — Юрка торжественно протянул комочек Римме.

Она, все еще сбитая с толку, приняла его, опустила глаза. У комочка оказались ушастая голова, четыре лапы и хвост. Крохотный щенок-пялился на нее огромными карими глазами и повизгивал. Римма перевела удивленный взгляд на приятеля.

— Это мой подарок на твой день рождения, — объяснил он. — Я ведь так и не успел тебя поздравить. А о собаке ты давно мечтала.

Он говорил правду. Уже больше года, как у них умер пес Агдай, и они остались без сторожевой собаки. Римма безумно скучала по Агдаю, с которым играла еще совсем маленькой, и Юркин подарок был очень кстати. Юрка пропустил Риммин праздник, поскольку на неделю уезжал с отцом к тетке в Новгород. Светка еще пошутила по этому поводу, мол, в лесу отдал концы какой-то большущий лось, коль Шопик не явился поздравить даму своего сердца.

— Спасибо, — проговорила Римма, поглаживая щенка по мягкой теплой шерстке.

— Настоящий немец! — гордо заявил Юрка и добавил: — Как назовешь?

Римма немного подумала и сказала:

— Дик.

— А почему не Агдай?

— Примета плохая — называть тем же именем.

— А-а… — понимающе протянул Юрка и кивнул: — Значит, будет Диком. Тоже неплохо.

Римма снова поблагодарила его и, подавшись вперед, чмокнула друга детства в щеку. Юрка замер с широко открытыми глазами, веснушки исчезли под вмиг появившимся густым румянцем. Римма улыбнулась ему и толкнула калитку плечом.

— Ну… я пойду.

— Ага.

Он сглотнул и продолжал стоять, наступив ногой на свою сумку. Римма взбежала по крыльцу, спеша показать щенка отцу, но тот уже и сам, отодвинув занавеску, выглядывал в окошко. На пороге она обернулась: рыжая макушка продолжала неподвижно маячить за забором.

2

Не было еще семи, когда Римма сошла на перрон кисловодского вокзала. Не особо тяжелая спортивная сумка (с собой она взяла минимум вещей, хоть мама и порывалась подложить то банку варенья к чаю, то теплую безрукавку) и новенькая кожаная сумочка через плечо, подарок Светланы, составляли весь ее багаж. Вокруг суетились сошедшие с поезда пассажиры, с чемоданами, рюкзаками и прочей увесистой поклажей.