И вот когда два с половиной месяца назад Гордеев случайно встретился со своим тренером, тот похвастался, что сейчас у него подрастают очень перспективные ребята. Гордеев приревновал и сказал, что вообще-то он и сам еще не старый и, если надо будет, покажет этим ребятам кузькину мать. «Я думаю, это зависит только от тебя одного, ясно одно, никогда не узнаешь, если не попробуешь», — сказал его старый тренер. Слово за слово — дошло до того, что Юрий Петрович, конечно не спортивных достижений для, а спортивной формы ради, возобновил тренировки.

Поначалу было, конечно, нелегко. Тренер постоянно нудел, словно новичку:

— Руки выше. Пошел. Опусти подбородок. И шаг в сторону. Руки к подбородку. Локти ближе. В чем дело? Джеб. Джеб. Джеб. Выше руки. Выше руки.

— Какого черта? — сердился Гордеев. — Куда еще выше? Отстань!

— Работай, не разговаривай. Ты не разговаривать пришел. Опусти подбородок. Хочешь, чтобы тебе голову отломили?

— Отвяжись.

— Закрой рот. Дыши носом. Так тебе челюсть свернут. Ты этого добиваешься? Чтобы тебе своротили челюсть?

— Иди к черту.

Гордеев быстро восстанавливал форму, и посмотреть на его спарринги приходила молодежь, которая была про него наслышана. А Гордеев выглядел и в самом деле бодро. Он был свеж, двигался легко и бил, как всегда, словно молотом. Конечно, он был худоват для полутяжеловеса, но все-таки очень крепок и будто родился с правильной механикой удара. Поставить удар можно, но если он от природы, это — талант..

— А что, черт возьми? — подначивал тренер. — В самом деле, Юрка, давай заявим тебя на профессиональный бой, а? На двенадцатираундовый ты, конечно, пока не потянешь, но кто знает…

— Выиграю сегодня — может, перейду в профессионалы, — посулил банкир Гербер. — Заработаю прорву денег.

Гордеев улыбнулся…

Гордеев появился на ринге первым. Он был в черных трусах и черных низких туфлях без носков, на плечах белое полотенце с дырой посередине, чтобы продевать голову. Он поднялся на ринг и помахал зрителям, которых не было. В зале сидели два человека из охраны Гербера и еще один пожилой дядечка, по виду врач.

Гордееву доброжелательно покивали. Наверно, ждут, подумал Юрий Петрович, что их шеф сейчас разделает меня под орех.

Гербер уже стоял в своем углу, и консультант что-то говорил ему и намазывал лицо. Сложен он был замечательно и походил скорее на изваяние, чем на человека. Широченные плечи, узкая талия, и «колотушки» такие, что Гордееву стало нехорошо. Гордеев был выше и рядом с ним выглядел почти тощим. И ноги у банкира были не худые, как бывает у многих с тяжелым торсом. Настоящая скала. Одет он был броско — длинные красные блестящие трусы, высокие ботинки.

Секундант (пожилой молчаливый дядька) всунул ему в рот капу, и они сразу ввязались в бой. Конечно, любительский бой отличается от профессионального. У профессионала больше времени на разведку, на то, чтобы изучить противника. Любитель должен высказаться за три раунда, так что — встал и пошел рубить, от первого гонга до последнего. Гербер производил отличное впечатление, но не хуже выглядел и Гордеев. Он был не так красиво сложен, но мог спокойно отработать в зале раундов десять и почти не запыхаться. Конечно, и тот и другой сейчас занимались боксом для поддержания формы, но они были старые соперники, так что это оказался вопрос принципа. И насколько Юрий Петрович помнил, счет их поединков был равный.

Гордеев начал в своей обычной манере: выпрямившись, убрав голову в плечи, перчатки держал у лица. Он и вел себя как боксер из другой эпохи. У него был хороший джеб, не очень быстрый, но надежный и жесткий, как молоток. Он был выше Гербера, и, когда они встретились в центре ринга, этот джеб сразу попал в цель, и голова у Гербера дернулась.