— Та-а-ак, — протянул я, — И что она хочет?

— Во-первых, — Тариэль стал загибать пальцы, — Чтобы Броин прямо к ней мог пересылать странников… Ну, это вполне можем сделать. Во-вторых, ей там нужен, видишь ли, свой камень воскрешения.

— Ого, — я сделал вид, что понимаю грандиозность задачи, — Офигеть просто!

Хотя на самом деле я вообще не вкуривал, что тут сложного. Разве жрецы воскрешения со своими алтарями не появляются по щелчку пальца главного настоятеля храма? Я думал, это вообще плевое дело, только жреца надо выделить туда.

— Вот и я о том же, — настоятель кивнул, — Мы такого тысячи лет не делали. Послушника-то я дам, у нас сейчас много молодежи в веру пришло. Хорошие времена, — сказал он, хотя энтузиазма я особого не наблюдал.

— Ну, Сафира развивается…

— Девана хочет сделать настоящие охотничьи угодья, — Тариэль покачал головой, — Сколько в ней энергии! Подвесить бы ее вместо тармы, на весь бы Лагмар хватило.

Тут он прикрыл себе рот:

— Друг Антшот, надеюсь, ты же ей не расскажешь этого?

— Да не боись, — сказал я, — Ты мне только записку напиши для нее, что я и Хаммер — одно лицо.

Жрец щелкнул пальцем, и через пару секунд подбежал молодой послушник и принес листочек бумаги с перышком. Тариэль быстренько там что-то начеркал и передал мне.

«Настоящим письмом подтверждается, что странник Антшот есть тот же Хаммер».

Я усмехнулся. Коротко и ясно.

— Так, дальше, что там за сложности с камнем воскрешения. Почему нельзя поставить?

Тариэль вздрогнул и удивленно посмотрел на меня.

— Друг Антшот, разве ты не знаешь?

— Да откуда?

Настоятель вздохнул, будто бы набираясь смелости, а потом сказал:

— В древние времена, после исхода из Таэнбарта… Ну, это такой древний города эльфар, там и эльфы жили. Мы имели честь прислуживать эльфарам, всегда были их верными друзьями и соратниками, — его торжественный голос начал повышаться, — Это были времена нашего величия и…

— Стоп, стоп! — я поднял руки, — Я там был и все знаю.

На самом деле я ничего толком не знал, но слушать длинную историю мне совсем не хотелось. Тариэль же выпучил глаза:

— Ты был в Таэнбарте?

Я хорошо помнил город на вершине горы с черной цитаделью посередине. Да уж, явно былое величие.

— Ну да, — я кивнул, — Правда, сейчас там разруха. Давай, если хочешь, потом об этом поговорим. Что там с исходом вашим?

Настоятель поморщился, явно недовольный тем, что его проповедь оборвали, но продолжил:

— Светлые эльфары принесли себя в жертву, чтобы не допустить разрушения мира и дать отступить нам в эти земли, — он внимательно посмотрел, проникся ли я грандиозностью, — Первые эльфы, ступившие на земли Мира Трех Солнц, чувствовали, что зло преследует их по пятам. И первый подвижник нашей Веры отправился на высокую гору, чтобы там произнести молитву светлым эльфарам и заложить первый камень храма.

Я кивнул:

— Так, ясно. Этот камень надо достать?

Настоятель состроил такое лицо, что я почувствовал себя нубом, который спросил, как в этой игре сохраниться.

— Друг Антшот, ты слишком спешишь. На той горе действительно возвели первый храм Древней Веры. Там звучали самые проникновенные молитвы, сколько страсти в них было… — он вздохнул, — И он послужил щитом от проникновения в наш мир зла, которое шло по пятам.

— Так.