– Кто будет оперировать?

– Анна Мари Кеньон, – ответил подскочивший Джаз. – Она руководит отделением травматологии. Она лучшая, Том. Я проверил.

Сестра начала что-то объяснять, но Том слышал только отдельные страшные слова: «остановить внутреннее кровотечение», «сила взрыва», «множественные повреждения», «почки и печень», «селезенка», «рискованная операция», «по мнению доктора Кеньон» и, наконец, – «единственный шанс».

Джаз наклонился к его уху:

– Перед вашим приездом я разговаривал с доктором Кеньон и позвонил кое-кому, чтобы обсудить ее кандидатуру. Она знает, что делает. Подписывайте документы, сэр.

Том отпустил руку Келли и взял ручку.

– А я могу побыть с ней пока?..

Сестра улыбнулась:

– Уверена, что Келли хотела бы этого. Вы можете проводить нас, но, к сожалению, только до двойных дверей.

До двойных дверей было не больше семи метров, и Том проделал весь этот путь, держа Келли за руку. Но потом ему пришлось отпустить ее.

– Не забывай, что я тебе сказал, – попросил он. Господи, пожалуйста, сделай так, чтобы он еще увидел ее живой! – Я люблю тебя.

Носилки скрылись за глухими двойными дверями. Даже не оглядываясь, Том знал, что Стэн и Джаз стоят рядом.

– Отведите меня к Космо, – скомандовал он. – Быстро.

Оказалось, что к выздоравливающим алкоголикам не так-то легко подобраться.

Алисса всегда думала, что на подобных собраниях люди встают и громко заявляют: «Меня зовут Джо. Я алкоголик. Я не пью уже три года». И все желающие могут их послушать.

Очевидно, подобные публичные декларации являлись лишь небольшой частью программы, состоящей из двенадцати ступеней. Кроме того, в нее входили собрания, предназначенные только для женщин, собрания, посвященные чтению какой-нибудь специальной книги, и еще множество других собраний, и большинство из них были закрыты для всех, кроме тех, кто решил бросить пить.

Как выяснилось, просто зайти на огонек, показать фотографию Мэри-Лу и спросить, не знает ли ее кто-нибудь, было совершенно невозможно. Стоило Алиссе и Сэму появиться в холле, как к ним немедленно приблизились два дюжих молодца в мотоциклетных кожаных куртках и убедительно попросили удалиться.

К счастью, Сэм умел разговаривать на их языке. Он с молодцами отошел в сторонку и скоро уже показывал им фотографию Мэри-Лу и Хейли, которую Джулз прислал Алиссе на мобильник.

Оба охранника одновременно потрясли головами: нет.

А Сэм повернулся к Алиссе и тоже покачал головой.

Он уже давно снял свой пиджак, хотя до этого, когда они только выехали из Гейнсвилла, удивительно аккуратными и мелкими стежками пришил к нему рукав. Иголку и нитки они купили в магазинчике на заправке – там же, где кофе и «М&М» с арахисом.

Брюки были довольно пыльными: наверное, он так и не отряхнул их после борьбы в коридоре «Уолмарта». Рукава рубашки Сэм закатал, причем один немного выше, чем другой, а галстук ослабил так, что тот вот-вот должен был развязаться.

В целом, если не считать пыльных брюк, он выглядел точно так же, как любой из многочисленных бизнесменов, проводящих весь свой день в офисе. Но, если бы поставить такого бизнесмена рядом с Сэмом, каждый легко определил бы, кто из них является «морским котиком». Это было видно по тому, как Сэм стоял, как двигался и даже как дышал.

– Хэнк и Рой охраняют эту группу уже четыре года, – сообщил он Алиссе, – и говорят, что никогда ее не видели. Они бы запомнили. Они особо присматривают за женщинами, потому что опасаются незаконных проникновений.