Келли лежала на больничной кровати, обмотанная проводами и трубками, а Том Паолетти сидел рядом, держал ее за руку и слушал писк кардиомонитора.

Писк был размеренным и ровным, и это действовало успокаивающе.

Из холла послышались громкие голоса, и он повернул голову. Проклятье! Явление адмирала Таккера и Берегового патруля.

Том полночи гадал, когда же наконец они пожалуют.

Вновь прибывших почти сразу же заслонили от него внушительные, широкие спины Джаза и Стэна.

Сэм услышал голос своего заместителя:

– Простите, сэр, но в палату интенсивной терапии допускаются только близкие родственники.

Молодец Джаз! Том слегка пожал руку Келли.

– По-моему, оттого что я сижу здесь, мне гораздо больше пользы, чем тебе, – обратился он к Келли, хотя ее глаза по-прежнему были закрыты. – Поэтому, наверное, я пойду. Я очень люблю тебя, Кел. Пожалуйста, борись, хотя бы ради меня. Даже когда меня нет здесь, я все равно с тобой. Ты просто прислушивайся к этому монитору. Потому что это бьется и мое сердце тоже. – Его голос дрогнул. – Каждый раз, когда он пищит, он говорит, что я люблю тебя. Черт! Мне не хочется уходить, но сюда уже приперся Таккер и…

Ее пальцы пошевелились.

Ее пальцы пошевелились, а веки дрогнули.

– Сестра! – заорал Том. – Сюда! Быстрее!

К нему немедленно подскочил Джей Лопес, штатный санитар шестнадцатого отряда. Откуда он здесь взялся?

Сестра отделения интенсивной терапии, молоденькая афроамериканка, примчалась следом за ним.

– Она приходит в себя, – сообщил Лопес. – Черт, ну вы и напугали меня, сэр. Я уж собрался бежать за дефибриллятором.

Боже милостивый, почти весь шестнадцатый отряд, включая жен и подружек, толпился в холле и заглядывал в дверь.

– С ней все в порядке, – успокоил их Лопес.

– Все в порядке, – повторила сестра и задернула занавеску, отгораживая кровать от зрителей. – Доброе утро, миссис Паолетти. – Она осторожно поправила кислородную трубку, уходящую Келли в нос, и проверила капельницу.

– Том, – прошептала Келли, – не уходи.

– Не уйду, – пообещал он. – Никуда не уйду.

– Он не уйдет, – подтвердила сестра. – Эту дверь охраняет целый отряд «морских котиков». А я, конечно, не «морской котик», но тоже не постесняюсь вызвать охрану, чтобы она вывела адмирала, которому совершенно нечего здесь делать. – Она взглянула на Тома и наклонилась к самому уху Келли: – Ох, милая, я вам так завидую: ваш муж не стесняется плакать.

Уитни все утро не сиделось на месте. По сравнению с ней, обе девочки, увлеченно рисующие цветными карандашами, являли собой образец спокойствия и рассудительности.

Она садилась. Потом вставала. Потом опять садилась. Она исполнила отрывки из сорока лучших песен месяца. Она пересказала содержание всех фильмов, которые видела за последний год.

– Может, позвонишь своей подруге – как ее? – Эшли и сходишь с ней на пляж? – предложила вконец измученная Мэри-Лу.

– Нет, мне с вами веселей. А к тому же Эшли такая сука!

Зазвонил телефон, и Уитни подлетела к нему первой.

– Я возьму! Алло? – Она помолчала, а потом радостно взвизгнула: – Наконец-то! Да, пропустите его! Да, в переднюю дверь. Спасибо, Джим, я тебя обожаааю! – Она повесила трубку.

– Какой Джим? Охранник у ворот? – заинтересовалась Мэри-Лу.

– Да, он. – Уитни метнулась к дверям.