Он кивнул и двинулся было к двери, но Ребекка окликнула его:

— Джексон…

Он остановился, ожидая новых распоряжений.

— У вас очень милая улыбка. Так пускайте ее в ход почаще.

Это поразило… нет, потрясло его!

— У меня… что?

— Улыбка. И очень милая.

Черт подери!

— Ну, что же вы! — усмехнулась она. — Надо сказать: «Спасибо, Ребекка».

Но его ответ был совсем иным.

— Не надо, Ребекка! — мрачно отрезал Джексон.

— Что именно «не надо»? — Ребекке не верилось, что се невинное замечание могло вызвать такую отповедь.

— Не надо любезничать со мной.

— Но я…

Однако Джексон не удосужился дослушать ее. Глядя на закрывшуюся дверь, Ребекка размышляла, как же ей надо вести себя дальше…

В конце рабочего дня Пит ушиб большой палец руки и заметно помрачнел. Джексон тоже всем своим видом выражал недовольство жизнью. Ребекке же хотелось только одного — держаться от них обоих подальше. Но вместо этого она заперла дверь в контору и встала на ступеньках, уперев руки в бедра. Как же получше высказать им все, что накипело на душе? И наконец она выпалила:

— А знаете что?

Мужчины, отмывавшие перепачканные в земле руки, выжидающе посмотрели на нее.

— Жалкая вы парочка, вот что! Не знаю, какая муха вас укусила и почему вы ведете себя так… Да и не желаю знать! Могу только сказать: хватит! Если вам хочется повыть на луну — войте на здоровье, пока голоса хватит. Хотите побегать вдоль речки голышом — пожалуйста. Делайте что угодно. Но Богом клянусь: если вы явитесь сюда завтра с такими же постными физиономиями, я за себя не ручаюсь.

Пит съежился, словно мальчишка, получивший нагоняй, а Джексон окончательно замкнулся, стараясь не выдать своих чувств. Оба отлично понимали, что нельзя вымещать на Ребекке свое дурное настроение, тем более — после жестокого нападения, которое она только что перенесла.

— Извини, Ребекка. Поеду-ка я домой, приведу себя в порядок, — промолвил Пит с извиняющейся улыбкой.

— Ладно, я тебя прощаю, — сказала Ребекка и выжидающе взглянула на Джексона.

Однако тот и бровью не повел. И чем дольше Ребекка ждала, тем сильнее жалела, что вообще затеяла этот разговор. Трясущимися руками она смахнула с лица выбившиеся пряди волос. Дрожал и ее голос.

— Черт бы вас побрал, Джексон! Почему стоит мне только заговорить с вами, вы ведете себя так, словно я посягаю на что-то запретное? — Она в раздражении обошла вокруг пикапа. — Ну, ладно… Может быть, вам просто нужно хорошенько выспаться.

И тут Джексон дрогнул. Конечно, не хотелось отвечать что-то и оправдываться. Но ведь Ребекка не могла знать, как трудно ему налаживать свою жизнь и какое сильное потрясение он испытал сегодня, позвонив врачу Молли.

Джексон так надеялся получить разрешение на встречу!.. А вместо этого ему сообщили, что во время очередного осмотра Молли вдруг расплакалась. Когда приступ истерики закончился, она замкнулась в себе, и доктор Фрэнко заявил, что к сестре явно возвращается память. На этом этапе и речи быть не могло о свидании с Джексоном, по той самой причине, о которой он сам говорил доктору.

— Ребекка…

Резко остановившись, она повернулась и посмотрела на Джексона.

— Извините меня.

Она улыбнулась:

— Ладно уж. И вы меня извините за этот скандал, хорошо?

Ребекка уехала, а мужчины, оставшиеся во дворе, некоторое время не могли поднять глаз друг на друга.