Остаться одному и подумать – вот что ему сейчас нужно.

– Давайте обсудим это позже, а сейчас я должен идти. Если кто-то еще застанет нас наедине, пойдут разговоры. – С этими словами Гевин развернулся и чуть не бегом помчался в свою спальню. Он был готов отправиться куда угодно, лишь бы найти укромное место, где нет Киры, ее страстных глаз и ее ванильного аромата, сводящего его с ума; куда угодно из той самой комнаты, где он только что испытал величайшее наслаждение. Возможно, тогда он сможет думать о чем-то другом, кроме невесты своего кузена, и придумает способ выпутаться из этого несчастья.

Гевин не вышел к завтраку.

Кира, сидя одна за утренним столом два дня спустя, не сомневалась, что он наверняка тревожится о кузене, отважно выступившем против грозного лорда Венса. Бог свидетель, она тоже беспокоилась о нем и о Дариусе.

После того как она узнала истинную причину отъезда Дариуса, Кира целых два дня не могла прийти в себя, и только первое письмо от Джеймса хоть немного успокоило ее. Потом он прислал еще две записки, где сообщал, что все хорошо, по крайней мере пока. Ей хотелось верить, что так оно и есть.

Все это время Кира скучала по Гевину и надеялась, что его настроение скоро переменится. В тот момент, когда камердинер вошел к ним в библиотеку, он показался ей каким-то отстраненным, и с того раза она его больше не видела. Если верить Хансону, все время герцога занимали проблемы с железной дорогой. Кира знала, что совсем недавно железная дорога столкнулась с трудностями, но она надеялась сегодня наконец увидеть Гевина. Они должны поговорить об их совместном будущем, назначить дату свадьбы. В свете ее помолвки с Джеймсом им придется обвенчаться по специальному разрешению, не привлекая всеобщего внимания. Что ж, она была не против; со временем она сможет прокричать о своей любви к нему на весь мир.

Кира улыбнулась, хотя никто не мог ее видеть. До того как они занимались любовью, она надеялась на какой-то знак о чувствах Гевина, да, но никак не ожидала ничего столь страстного и значительного. И вот в один момент он полностью овладел ею и ее мыслями.

«Никогда в жизни я не был так уверен», – сказал тогда Гевин. От того, что он испытывал к ней такие сильные чувства, у нее кружилась голова. Несомненно, у них будет чудесная совместная жизнь! Ей нравилось в нем все: его ум, его доброта... а еще то, как он занимался с ней любовью. Она и представить не могла, что ее брачная постель будет такой страстной, такой богатой наслаждениями...

Пока Гевин имел все права переживать из-за судьбы Джеймса, но Кира была вынуждена признать, что с нетерпением ждет их помолвки. Она нахмурилась. Сначала им следует сообщить эту новость Джеймсу. Вряд ли он будет страдать от настоящей сердечной боли, ведь Джеймс никогда не показывал, что его предложение вызвано чем-то большим, чем доброта и милосердие. Правда, миссис Хауленд наверняка станет возражать, но возможно, меньше, чем если бы Кира вышла за ее единственного сына. От этой мысли она хихикнула. А вот к леди Литчфилд она вряд ли будет столь же снисходительна. Кира очень надеялась, что бесчувственная молодая вдова зачахнет от ревности.

Когда Гевин вернется в свой городской дом, они смогут обсудить все детали их женитьбы. Разумеется, было в высшей степени неправильно позволить Гевину овладеть ею. Слава Богу, теперь он знает ее достаточно хорошо, чтобы понять: она вовсе не женщина легкого поведения, каковой он ее поначалу считал. И все же наслаждение, которое он доставил ей, все еще переполняло ее. Только это и ее любовь к нему могли объяснить случившееся. Не то чтобы она сожалела, о нет! Гевин любит ее, и то, что он занимался с ней любовью, было ясным доказательством его чувств. Конечно, она не могла позволить ему повторить все снова, пока их клятвы не будут произнесены, не важно, насколько ей самой этого хотелось.

Пять несчастных дней прошло с того момента, как Гевин совершил свою огромную, непоправимую ошибку на полу в библиотеке с Кирой Мельбурн.