– Какое отношение имеет к этому мой опыт? – рассердилась Эмили. Вот уже несколько лет она пользовалась «Ченнелом» для создания своих книг, чтобы наблюдать сюжетные линии в действии. Это позволяло работать быстрее, но до сегодняшней ночи она всегда была невидимой и немой наблюдательницей – наблюдала за персонажами, созданными ее пером. Сегодня она впервые вступила в беседу с одним из них.

– Моя дорогая, вы, конечно, понимаете, что хотя «Ченнел» позволяет вам воплотить ваши фантазии, все же не может заменить… скажем, некоторых реальностей истинной жизни, – заметил герцог.

– А именно? – запальчиво бросила Эмили.

– Ваши романы из истории Англии, как георгианской, так и эпохи Регентства, всегда были романтическими семейными драмами. Героини оставались целомудренными, герои – отважными. А после свадьбы дверь в спальню новобрачных неизменно закрывалась. Да, поцелуи и ласки были, но вы никогда не позволяли герою положить руку ниже талии одной из ваших дев. И до этой поры супружеские пары никогда не бывали главными персонажами ваших книг. Вы достаточно часто сталкивались с таковыми, но испытывали ли когда-нибудь страсть или хотя бы откровенное желание, чтобы писать о чем-то подобном?!

– Благодарю вас, но у меня есть немало книг по этому вопросу, – резко ответила Эмили.

Герцог беззастенчиво расхохотался:

– Всего этого недостаточно, дорогая моя. Если вы не валялись на смятых простынях, потная и обнаженная, с мужчиной, который хотя бы не противен вам, картинок в одной из этих ваших книг явно недостаточно. На каком личном опыте будет основано описание столь страстной встречи, дорогая? На каких знаниях? Нет, нет, ваша девственность – только помеха. Огромная помеха.

– Я не говорила, что девственна! – отрезала Эмили, густо при этом краснея.

– Но ведь так оно и есть? – парировал он. – Тут нет ничего постыдного, дорогая. Мало того, на мой взгляд, это обстоятельство совершенно очаровательно.

– Но если вы займетесь со мной любовью, – вздохнула Эмили, – я сумею написать то, чего от меня хотят.

Господи! Она никогда не думала, что придется использовать «Ченнел» для сексуального удовлетворения, подобно многим ее знакомым женщинам. Какой позор!

– Не могу, – тихо признался он. – О, я вполне способен проделать все необходимые телодвижения, дорогая, но вы ничего не почувствуете, поскольку в реальности так и останетесь невинной. Боюсь, вам придется потерять эту надоедливую девственность в вашей собственной реальности, прежде чем мы сможем насладиться друг другом здесь, в «Ченнеле».

– И как, черт возьми, мне это удастся?! – взорвалась Эмили. – Поместить объявление в «Эгрет-Пойнт таймс»? «Требуется крепкий джентльмен, готовый лишить меня девственности, чтобы я без помех могла писать эротические книги»?

Она гневно вскочила и потянулась к ближайшему предмету обстановки, собираясь швырнуть его в голову герцога. Вся эта ситуация невыносима!

Но герцог ловко перехватил ее руку.

– Нет-нет, дорогая, эта ваза – один из последних шедевров Джозайи Веджвуда, и мне вовсе не хочется, чтобы вы из-за глупой прихоти его уничтожили. Ответ на вашу проблему крайне прост: вы представили меня в образе кого-то из ваших знакомых мужчин. Очевидно, вас влечет к нему. Соблазните его, дорогая, и все будут довольны. Не понимаю, почему вы сами до этого не додумались! А после, когда дело будет сделано, мы с вами отправимся в восхитительное и, даю слово, безудержно грешное путешествие.

– Я не знаю, как соблазнять мужчин, – почти печально призналась Эмили.