Конечно, она летела в зарубежную командировку в столицу европейского государства, где раньше ее всегда селили в центре города в пятизвездочном отеле. А уж там и фен, и халат, и тапочки, и всяческая «какава с чаем» входят в обязательный ассортимент. Но это было раньше. Кто его знает этого нового директора, вдруг назло шарлатану и проходимцу Дубову велит поселить ее где-нибудь с удобствами во дворе? Ха-Ха-Ха! Три раза. Этим Анну Сергеевну не испугать. Ей как-то даже за полярным кругом в общежитии вахтовиков пришлось ночевать, но и оттуда она вышла с безукоризненной прической. Когда у дамочки в сумке есть, как поется в песне несгибаемой Аллы Борисовны, «тушь, расческа, туфли» и, конечно, фен, то она своего непременно добьется как тот самый бронепоезд. Так что Панкратьева посчитала себя во всеоружии и решила, что готова к любым каверзам. Рядом с чемоданом она пристроила портфель с документами, чтоб не забыть ненароком, и довольная собой направилась в ванную складывать косметичку. В ванной она посмотрела на себя в зеркало и замерла. Так и захотелось сказать «свет мой, зеркальце, скажи да всю правду доложи»! Выглядела Панкратьева Анна Сергеевна просто замечательно. Из зеркала на нее глядела очень красивая практически молодая женщина. Это при родных-то тридцати девяти! Конечно, приходилось раз в три недели закрашивать седину, но никому об этом знать не положено.

Следует признать, что столь вопиющая молодость сопутствовала Панкратьевой во многом благодаря усилиям Алика Зотова. Тот являлся приверженцем здорового образа жизни, прямо скажем, очень-очень здорового. Сам Алик не пил, не курил и регулярно занимался спортом. Кроме того, он категорически не употреблял в пищу мясо, за исключением курицы, и при любой возможности ел рыбу, особенно любил сырую. Еду себе он готовил исключительно сам, не доверяя столь важное дело Панкратьевой, готовил в большинстве случаев на пару и практически без соли, вместо соли он использовал соевый соус. Ничего жареного, копчёного, никаких полуфабрикатов Алик не ел, пил он только зеленый чай и ко всему этому усиленно приобщал Панкратьеву, а также постоянно боролся с её вредными привычками. И если есть паровую и несоленую пищу Анна Сергеевна еще соглашалась, то отказать себе в кофе и сигаретах оказалось выше ее сил. Поэтому оторвавшись от зеркала Панкратьева собрала косметичку и с чувством выполненного долга отправилась на кухню курить.

Осень выдалась на редкость теплая, и можно было открыть окно дабы покурить на свежем воздухе, а заодно и проветрить кухню от всепроникающей вони полезного супа из сома. Опять же из окна открывался великолепный вид на поглощающего Ци Зотова. Анна Сергеевна достала из пачки тонкую ментоловую сигарету и с чувством закурила. Ну, как тут бросишь курить, когда эти чёртовы искусители наладили выпуск таких вкуснейших ментоловых сигарет. Старые ментоловые, те самые про которые пелось это вот: «дым сигарет с ментолом», были все-таки резковаты, а эти имели тонкий вкус и просто замечательно пахнущий дым. Некоторые особые приверженцы здорового образа жизни часто жалуются на отвратительный запах сигаретного дыма, на это можно им в ответ пожелать всю жизнь суп из сома нюхать.

Если бы Зотов не был так погружен в себя, наверняка бы решил, что Панкратьева нарочно над ним издевается, нагло куря в окне напротив.

– Аня, как ты не понимаешь! – каждый раз, видя ее курящей, говорил Зотов. – Никотин, алкоголь и наркотики придуманы исключительно для того, чтобы рабы видели пространство вокруг себя искаженным! А ты мало того, что куришь, ты еще ведрами пьешь кофе, а в командировках и коньяк употребляешь!

«Надо же такое придумать, – мысленно возмутилась Панкратьева, затягиваясь сигаретой и разглядывая Зотова из окна, – ишь, властелин мира весь в красном, а кругом рабы, понимаешь ли! Да вкусно мне это всё: и сигарета, и кофе, и коньяк, и картошечка жареная с золотистой корочкой, и шашлык! Господи, шашлыка-то как хочется.