Они шли без остановки вот уже шесть часов. Рене брел с упрямой решимостью, но чувствовал, что ноги от усталости начинают дрожать. Он бормотал себе под нос, направляя свою ненависть на толстошеего солдата-насильника в нескольких ярдах впереди, — Се, словно верный пес, шаркающей походкой плелся следом за сержантом-спецназовцем.

Рене резко остановился перед странными цветами, растущими у большого камня. Цветы напоминали сливовые — такого же черного цвета, со сморщенными лепестками. Короткие щетинистые волоски торчали во все стороны.

— Мандрагора каулеценс, — пробормотал он, легонько проводя рукой по лепесткам.

Впервые появившись в Тибете восемь лет назад, он чуть ли не месяц потратил на то, чтобы найти эти цветы, и вот они перед ним. Если бы только это случилось при иных обстоятельствах.

Он поднял голову и увидел, что сержант остановился и внимательно смотрит на него. Рене выпрямился и подошел к солдатам. Он засунул руку в карман вельветовых брюк и вытащил помятую пачку сигарет. Он выигрывал время, чтобы дать себе передышку. Открыв пачку, он протянул ее сержанту, но тот нетерпеливо покачал головой. Тогда Рене не спеша вытащил сигарету себе и предложил одну Се, а другой рукой полез в карман за зажигалкой.

Се быстро перевел взгляд с пачки на лицо Рене. Он нырнул вперед, намереваясь выхватить пачку из рук Рене, но промахнулся. Он хотел повторить попытку, но сержант вытянул руку и остановил его, потом прошептал несколько слов, и Се тут же опустил глаза в землю. Медленно качнув головой, сержант снова двинулся в том направлении, куда они шли.

— Похоже, ты не на такой уж дружеской ноге с начальством? — усмехнулся Рене.

Лицо Се ожесточилось, когда он уловил интонацию европейца и оценил его ироничную улыбку.

Рене собрался уже двинуться дальше, но тут Се издал слабый стон. Звук был таким тихим, что сержант не услышал его. Рене недоуменно посмотрел на солдата, а тот облизнулся, мерзко пародируя наслаждение. Он снова застонал — высоко, по-девичьи.

— Ах ты, сволочь! — прошипел Рене. — Она ведь совсем ребенок…

Се издевательски ухмыльнулся и пошел за сержантом, довольный тем, что европеец понял его. Несколько мгновений Рене просто смотрел ему вслед, щеки его побагровели, а и без того громадное тело словно увеличилось — живот втянулся, грудь расправилась. Потом эта махина бросилась вперед, перешла на бег и за несколько шагов набрала приличную скорость.

Со всей силы он плечом врезался в спину Се. Раздался глухой звук удара, отбросившего Се вперед. Он горизонтально вытянулся в падении и тяжело упал грудью и лицом на землю. Рене растянулся рядом на влажном вереске, но вовремя подставил руки. Он откатился в сторону, запыхавшись от усилий.

Се лежал на земле и сучил руками, пытаясь прийти в себя после неожиданного падения и подняться на четвереньки. Сдавленные хрипы вырывались из его груди. Он поднял голову, испуганно уставившись на Рене. Удар был настолько силен, что он несколько секунд не мог вдохнуть и только хрипел.

Рене посмотрел на Се, и по его лицу расползалась широкая улыбка, но вдруг его массивную голову отбросило в сторону, и она с глухим звуком упала на землю.

Над ним стоял сержант, держа ружье прикладом вниз. Сержант смотрел безучастно, но потом, увидев, что Рене перекатился на спину и потерял сознание, медленно покачал головой.

Рене едва шел, ему казалось, что голова сейчас расколется от боли. Они возвращались на стоянку. Он двигался так быстро, как был способен, но это требовало от него напряжения всех сил.

Се молча шел шагах в двадцати за ним, глядя в спину Рене глазами драчливого мальчишки.