Перси Биши Шелли «Освобожденный Прометей»

Рождественский бал в поместье сводной сестры Джордана оказался более многолюдным, чем ему бы хотелось, принимая во внимание еще не совсем крепкое состояние здоровья Эмили. Не следовало ей появляться в таком шумном обществе, пока она еще не вполне оправилась после родов – месяц назад она родила ему сына. Но Эмили настояла, чтобы они приняли приглашение, потому что поместье Уортингов располагалось совсем рядом с их собственным. Что ему еще оставалось, кроме как исполнить желание жены? Ведь исполнять ее немногочисленные просьбы доставляло ему несказанную радость!

Джордан возвращался к жене с бокалом пунша, когда заметил, что она увлеченно беседует с его сводной сестрой. Подойдя поближе, он услышал, как упомянули его имя. Из любопытства он нырнул за ближайшую к ним колонну и напряг слух, чтобы расслышать разговор.

– Он стал совсем другим человеком с тех пор, как встретился с тобой, – говорила Сара. – Джордан обычно терпеть не мог сборища любого рода, и я точно никогда не слышала, чтобы он читал стихи, как сегодня за обедом. Он выглядит таким счастливым! Каким зельем ты опоила моего брата, Эмили? Ты должна дать и мне немного.

– Наверняка твой муж не нуждается ни в чем подобном.

– Да уж. Сказать по правде, бывают моменты, когда мне хотелось бы, чтобы Гидеон не слишком то расслаблялся, если ты понимаешь, что я имею в виду.

– Отлично понимаю. В подобных ситуациях, могу тебя заверить, Джордан никогда не расслабляется. Он всегда оказывается на высоте.

Обе женщины принялись громко смеяться, и Джордан решил, что пора ему вмешаться.

– Леди, у меня горят уши, – игриво сказал он, огибая колонну и протягивая жене бокал.

Его появление вызвало новый взрыв хохота. Хотя он укоризненно поднял одну бровь, в глубине души ему было приятно, что его жена довольна тем, как он ведет себя в постели. Плохо только, что им придется и дальше отказывать себе в этом удовольствии, по меньшей мере еще одну неделю или вроде того, как сказал доктор.

Возможно, даже еще целый год. Граф с вожделением взглянул на жену, проклиная в душе ее фантазию одеться на этот прием в алое бархатное платье. Правда, оно вполне подходило для рождественского бала, и хотя Джордан по прежнему находил его вызывающим, ему пришлось признать, что платье его сестры выглядит ничуть не скромнее.

И все же каждый раз, как он видел Эмили в этом платье, в обрамлении которого кожа ее казалась полупрозрачной, как тонкий фарфор, а груди, теперь еще более полные, поскольку она кормила сына, вздымались высоко вверх, мужская плоть его бунтовала и становилась твердой как камень. Это платье всегда напоминало ему их первую ночь, когда она предложила ему себя, безуспешно пытаясь скрыть свою невинность.

Граф отхлебнул изрядный глоток пунша. Силы небесные! Будет чудом, если он ухитрится прожить следующие семь дней и не попытается овладеть ею. Следовало бы убить ее за то, что она надела сегодня это платье! Хотя нет, то, что ему хотелось бы с ней сделать, было намного приятнее.

– Джордан, что с тобой? – спросила Эмили, озабоченно наморщив лоб.

– Все хорошо. – «Почти так же, как в аду, дорогая!» Пытаясь выбросить из головы навязчивое желание разорвать пополам проклятое платье и насладиться видом пышных грудей и соблазнительных форм, он оглядел комнату.

– Вижу, что Софи с Лоренсом тоже здесь.

На другом конце комнаты Лоренс прошептал что то на ушко жене, и глаза ее радостно вспыхнули. Лица их сияли, ясно доказывая, как все ошибались, пытаясь воспрепятствовать их женитьбе. Джордан добавил:

– Я рад, что некоторые представители лондонского высшего общества принимают их у себя.

– Главным образом те, которые хотят досадить лорду Несфилду, – вмешалась Сара.