Но нынче Матильда была в ударе, а выносить издаваемые ею звуки никакое человеческое терпение не способно. Но Кирилл поймал себя на том, что не прекращает «арию», отдав команду, более того, улыбается, слушая комментарии барышни, и с превеликим удовольствием рассматривает ножки и попку, туго обтянутую легкими льняными бриджиками, открывающими во всей красе идеальные икры и лодыжки.

Тело в рассматривании принимало весьма даже активное участие.

Он одобрительно хмыкнул про себя нечто очень мужское – что-то про реакцию тела, про женские формы в целом и про данную женскую форму, пятившуюся на него, в частности. И тут же одернул за неуместное проявление мужских инстинктов.

Хотя…

Когда это они – инстинкты, то бишь – уместно проявлялись? Что хотят, то и воротят!

Но, к делу!

– Мотя, цыц!! – рявкнул господин Бойцов.

Та заткнулась в сей момент, уселась на задние лапы и с обожанием уставилась на хозяина, выражая всем своим видом ожидание торжества справедливости и выдворения из владений чужого человека.

Девушка, услышав резкую, громкую команду, подскочила от неожиданности, развернулась на звук и испуганно уставилась на Кирилла.

Тот… засмотрелся на грудь барышни. Вопрос о форме и размере этой части тела мягко возник во время просмотра тылов незнакомки в русле все того же потакания здоровым мужским – охо-хо! – инстинктам.

Оценка качества женской груди заняла пару секунд и была прервана внутренним окриком претендующего на интеллигентность разума. Хозяин квартиры переместил взгляд на лицо изучаемого объекта.

– Что здесь происходит? – начальственным, требовательным тоном поинтересовался Кирилл.

Начальственным до глубины, с вдохновением и огоньком, а потому что рассердился на себя за неуместное и откровенное рассматривание девушки. На незнакомку тоже разозлился – ну, еще бы! – демонстрирует тут формы, попки, груди!

И тут Бойцов ее узнал!

«Так! Что за дела?!» – наслоился на раздражение вопрос, следом за которым пришло разочарование.

Минуту назад Кирилл чувствовал нечто легкое, искрящееся в том, как улыбается, слушая ее разговоры с Мотей, рассматривает с удовольствием и глубоким одобрением формы, поругивает себя за эти рассматривания и все мужское, недремлющее – лето, солнце, немного хулиганства, искры!

Узнавание – и все изменилось!

Потухло, испортилось, став банально циничным. А потому что влет, сразу предположил, что она его разыскала с определенной целью. Естественное, между прочим, предположение!

Вполне! А что еще могло прийти на ум?

– Что вы здесь делаете? – арктически ледяным тоном затребовал немедленного ответа господин Бойцов.

Испуг от его неожиданной и громкой команды собаке исчез из ее глаз быстро, сменившись узнаванием и легким удивлением. Она улыбнулась, как на приеме, светски – без участия глаз, что выглядело бы даже комично – босая, с половой тряпкой в руке, а туда же – на бал!

Это если бы он ее не узнал – комично! А при таком раскладе, что они тут имеют, – подтверждающее все его мгновенные подозрения.

Вот на все сто пудов!

Она развела руки в стороны, указывая на разлитую по полу воду.

– Спасаю вашу собственность.

– Со своей собственностью я разберусь сам! – отрезал хозяин квартиры, не меняя тона.

На резкость заявления девушка отреагировала весьма своеобразно, не соответствуя уже приписанной ей Кириллом роли, – сверкнули, сузившись, зеленые колдовские глаза, распрямились плечи, и, не уступая ни полградуса арктической температуре тона, ответила:

– Отлично!

И швырнула тряпку к ногам мужчины.