— В багажнике мой сын, — прошептал Валентайн.

Эрл выхватил у него ружье, прицелился и выстрелил.

— Мать твою!

Выстрел отозвался эхом в пустыне. Амин свернул с дороги и перевалил через бордюр. Он понял, что за ним гонятся, и поехал к только что построенному микрорайону стандартных домов с коробками японской бытовой техники на подъездных дорожках.

Эрл еще раз нажал на крючок. Грязь летела из-под колес «Тауруса».

— Черт! — бросил он.

Валентайн подумал об Иоланде, которая вот-вот родит. Ему вспомнилось, словно это было только вчера, как появился на свет его сын, как он закричал во всю глотку. Самый важный момент в его жизни — это точно.

— Я люблю тебя, Джерри, — прошептал Валентайн.

Он отнял винтовку у Эрла, навел его на затылок Амина и выстрелил последней пулей.

48

Ник сидел в своем кабинете в «Акрополе» и глядел на гроссбухи казино, лежавшие у него на столе. Он приехал в Лас-Вегас в 1965 году, а уже через два года открыл казино. Это был непростой забег.

Он услышал деликатное покашливание и обернулся. В дверях стояла Ванда в его любимом наряде: красной кожаной мини-юбке и туфлях на шпильках.

— Привет, малышка.

Он не видел ее со вчерашнего дня. Был слишком занят подсчетами, на какую сумму его нагрел Алберт Мосс. Старина Ал буквально вырыл ему могилу. Наличных не осталось совсем, кредит в банке исчерпан.

— Можно войти? — спросила Ванда.

— Конечно, малышка.

Ванда не вошла, а внесла себя в кабинет. Ник поднялся со стула и следил глазами, как она огибает стол. Взяв его за руку, Ванда повела его за собой.

— Куда идем?

— К большому окну. Хочу сказать тебе что-то замечательное.

Хорошие новости ему были очень кстати. Она взяла пульт дистанционного управления и нажала кнопку, которая раздвигала шторы на большом окне. Солнечный свет хлынул в кабинет.

День был дивный. Внизу один из последних работников стоял на стремянке и тер тряпкой его бывших жен. Ник решил не выключать фонтаны столько, сколько получится, просто чтобы позлить всех в городе.

— Возьми меня за руки, — попросила Ванда.

Ник подчинился. У нее на шее висела старинная золотая монета. Он улыбнулся. Он подарил ей эту монету, когда сделал предложение. Она единственная уцелела после того, как его помощник спрятал сокровище.

— Помнишь, ты дал мне эту монету, — начала Ванда, — и сказал, что веришь в ее магическую силу? Помнишь?

— Да, малышка.

— Ну так вот: она и правда волшебная. Я беременна.

Ник открыл рот, потом опустил взгляд и посмотрел на ее идеально плоский живот.

— Я думал… ты не можешь иметь детей.

— Так говорили врачи. Мы с первым мужем все перепробовали: пробирку, искусственное оплодотворение. И они все твердили, что дело во мне. Что я не могу быть матерью. — Она коснулась монеты, качавшейся над ее роскошной грудью. — А монета волшебная. У меня будет ребенок.

Ник уставился на монету. Его отец и дед были ныряльщиками за губками в городишке Тарпон-Спрингс. Иногда, вернувшись вечером домой, они давали ему монетки, найденные на дне. «Они волшебные», — говорили отец и дед.

Ник обнял Ванду за талию.

— Ты уверена?

— Да. Ты… не злишься? — Он покачал головой. — Я подумала… может, ты не захочешь ребенка.

— Твоего захочу.

Она одновременно взвизгнула, подпрыгнула и поцеловала его. Ванда вела себя так, словно это был счастливейший день в ее жизни.