Однако отрубился не сразу, хоть голова едва не лопалась от боли. Первый щипок за последние пятнадцать лет! Инстинкт не пропьешь. А все из-за того, кем я был раньше.

Нет – кем я и остался!

Навыки и техника, которые я упорно развивал, совершенствовал и успешно использовал будучи процветающим вором-разводилой – отвод, втирка, загрузка, прихват, сброс, пресс, – так вот, все эти методы, которые я в свое время годами оттачивал на улице, прекрасно канали и в последние девять лет в суде. На самом-то деле ничуть я не изменился. Просто слегка изменились лишь цели и задачи самого развода.

Глаза и сознание захлопнулись практически одновременно, и я провалился в моментально сгустившуюся тьму.

Глава 3

Очухался на кожаной обивке – затылок трещит, хоть помирай. Одна из горилл прикладывала мне к шее пакет со льдом – тот самый блондин с хвостом, которого будто только что выгнали из какой-нибудь шведской группы в стиле хеви-метал. От сладковатого, едкого запаха сигары Волчека меня сразу же замутило. Понял, что меня подняли с пола лимузина и водрузили обратно на сиденье. Глаза ел дым, но буквально через секунду я осознал, что здоровенного психопата, который меня вырубил, в машине уже нет. Схватился за пакет со льдом, швырнул на пол.

– Мы возле суда, – объявил Артурас.

Я резко сел.

– С какой это стати возле суда? – спросил я.

– Потому что суд мистера Волчека начинается сегодня утром, – любезно объяснил Артурас.

– Сегодня? – тупо повторил я.

Припомнил фотку дочери на мобильнике Волчека. Опять накатила бешеная ярость, причинившая еще большую боль, чем огромная шишка на затылке и напрягшиеся, как железо, мускулы.

– Суд начинается через час. Прежде чем вас выпустить, надо убедиться, что вы сделаете все как надо. Иначе мы убьем вас прямо сейчас. А потом и дочку с супругой, – сказал Артурас.

Он вытащил револьвер, положил на согнутое колено. Затем вручил мне манерного вида стакан, на дне которого болталась некая жидкость цвета мочи. По запаху вроде бурбон. Я опрокинул его залпом, сразу ощутив знакомое кисленькое тепло. Первая выпивка с тех пор, как выписался из больнички для алкашей. Секунду поразмыслил, сколько же я еще должен клинике, а потом подумал – да и ну ее в жопу. Время и место, чтобы развязать узелок, были самые подходящие – ничуть не хуже любых прочих. Протянул руку за добавкой, и Артурас налил мне еще бурбона из столь же манерного хрустального графина. Я быстро проглотил желтоватую жидкость, наслаждаясь горячим взрывом внутри. От крепкого алкоголя по всему телу пробежала крупная дрожь, и я помотал головой, словно встряхивая магический бильярдный шарик-«восьмерку», который должен дать нужную подсказку. Однако никаких толковых подсказок не высветилось.

– Где моя дочь?

– Жива-здорова, – заверил Артурас. Подлил мне еще.

Махнув и этот стаканчик, я принялся размышлять.

– Зачем вы убили Джека? – спросил я наконец.

Волчек кивнул Артурасу, начальственно дозволяя ему выложить подробности.

– Все адвокаты, с которыми мы встречались, в один голос твердили, что показания Бенни утопят мистера Волчека. Так что, по уму, надо было просто кокнуть Бенни. Сказать-то просто, но только вот никак до него было не добраться. Так что мы, гм… убедили Джека надеть этот жакет, чтобы замочить Бенни, когда он попадет в суд. Но он не справился.

Интересно, подумал я, что за методы убеждения они применили к Джеку. Наверняка пытали, и к гадалке не ходи. Он, конечно, полный говнюк и игроман, но все-таки бывший партнер. При этой новости я почему-то подумал о нем с несколько большей теплотой.