В Рэйчел боролись противоречивые чувства.

– Может, я не так долго занималась этим, но я много работала на «Уэстон секьюрити» и не могу просто так отбросить компанию. Однако после того, что ты сделал, не знаю, смогу ли я снова доверять тебе и работать с тобой, – медленно произнесла она.

– В этом случае мы либо разорвем партнерство, либо я выкуплю твою долю, – сказал он устало. – Если ты собираешься стать женой богатого человека, тебе не нужно будет работать…

Рэйчел не обратила внимания на шпильку.

– Но это будет значить, что ты выиграл, – возразила она. – Не понимаю, почему тебе хочется уйти от прибыли.

– А если Рэйчел выкупит твою долю? – вступил в разговор Мэтт, и оба с удивлением воззрились на него. – Думаю, она доказала свои способности. И я был бы счастлив помочь ей вложить капитал. Не вижу, почему бы она не могла заниматься бизнесом сама…

– Уэстоны без Уэстона? – рассвирепел Фрэнк. – Послушай, Рэйчел, не решай, не подумав. Да, я делал многое неправильно, но ничего незаконного. Исключая, может быть, то, что я воспользовался старым ключом Дэйва, чтобы войти к тебе и забрать обратно фотографии… и, может быть, перехват твоей почты…

– Какой наглец! – бушевала Рэйчел, когда несколько минут спустя они шли домой. – Может, мы еще должны благодарить его?

– Может быть… Без него мы не объявили бы публично о помолвке. И, послав нам эти снимки, он свел нас. Так что можем рассматривать его как нашего случайного Купидона.

Рэйчел запнулась на полуслове, остановилась и положила руку ему на плечо.

– Мэтт, – сказала она серьезно, когда он повернулся к ней, – я… я хочу, чтобы ты знал: я восхищаюсь тобой больше, чем каким-либо мужчиной, которого когда-нибудь знала!

Он снисходительно улыбнулся.

– Звучит многообещающе.

Верхний свет оставлял его лицо в тени, но она знала, что он смотрит прямо ей в лицо.

– Ты, вероятно, не поверишь, что я люблю тебя…

– А как насчет того, что я тебя люблю?

– …после того, как я провалилась на первой же проверке доверия. – Она запнулась, услышав его нежный ласкающий голос.

– Одна очень мудрая и прекрасная женщина однажды сказала мне, что все плохое в жизни не обязательно превращается в худшее. – Он взял ее руки в свои и по очереди поднес к губам. – Иногда это заставляет нас отыскивать лучшее в себе. Ты имела полное право сердиться на меня. Мне надо было быть таким же открытым, как и ты. Я не хочу, чтобы между нами оставались какие-либо секреты.

Глаза у нее засверкали от слез.

– Я сказала уже, что мне не нужны объяснения.

– Но мне они нужны. – Его голос стал более отрывистым. – Ничего ужасного не произошло, просто глупая девчонка лгала, чтобы скрыть, что она занималась сексом. Ее приятель однажды был грубоват после танцев, и она заявила, что на нее напали. В полиции она не захотела подставлять своего парня и указала на меня. Просто потому, что я был на танцах и ушел один как раз в тот момент, когда она с другом уезжала на мотоцикле. Она клялась, что была девственницей и я угрожал убить ее, если она расскажет кому-либо, что я сделал. У меня не было алиби, и меня сунули в тюрьму. – В его глазах на секунду отразился тот испуганный и потрясенный мальчик, которым он когда-то был. – Я просидел там три дня и уже потерял всякую надежду, но… – тут он иронически усмехнулся, – все обвинения были сняты. Отец нанял частного детектива, который засек девицу и ее приятеля вместе. В результате она во всем призналась. Слава богу, мама и папа были на моей стороне, но со мной обращались как с насильником, а я еще не знал секса.