Координаты: см. раздел «Галактические координаты землеподобных планет».

– Выходи, безволосый! Выходи, и я проткну твое брюхо копьем! Сдеру с тебя шкуру и натяну на барабан! Скормлю твой труп ночному молчаливому! Пропляшу танец победы на твоих костях!

На соседней койке зашевелилась Алиса Виктория. Зевнула, села, спустив на пол точеные ножки, и промолвила:

– Тза! Вот негодяй! Выспаться не дает!

– Зато нас приобщают к местной ненормативной лексике, – сказал Тревельян. – Ты только послушай, дорогая! Какие изысканные оскорбления!

Потянувшись к пульту, он включил экран. За едва заметным мерцанием защитного барьера, на фоне ярко-зеленой травки и усыпанных белыми цветами кустов, подпрыгивала и кувыркалась мохнатая фигурка.

В левой лапе Тза сжимал копьеметалку и дротик с костяным наконечником, правой делал непристойные жесты. За ремнем, охватывающим торс, трепетало алое перо, знак вызова на поединок.

– Хххфу паршивый! Выходи, смердящее мясо! Сделаю ожерелье из твоих зубов!

Тза вопил на альфа-лльяно, который в селении Хх'бо татор ракка знали даже дети. Кроме здоровой глотки, он мог похвастать лишь нахальством и ловкостью в танцах, но, как все молодые охотники, рвался к подвигам. Согласно поговорке лльяно, его шерсть была не длиннее когтя и ум тоже.

Ивар отвел глаза от экрана, решив, что смотреть на Алису куда приятнее. Очаровательное зрелище – любимая жена в полупрозрачной ночной сорочке! За два года он так и не нагляделся, хотя к новому своему положению семейного человека привык вполне. У Алисы был твердый характер, и она умела поддерживать у мужа полезные привычки.

– Что он привязался к бедному Сигеру'кшу? – Алиса опять зевнула, прикрыв губы ладошкой. – Почему не к тебе, не ко мне, не к Нильсу или Инанту? И потом, есть ведь и другие хапторы!

– Сигеру самый крупный из нас, – пояснил Тревельян. – Он выше меня на голову и выглядит куда мощнее Хутчи и Шизы. Тза полагает, что если кого вызывать, так сильнейшего бойца. Больше мускулов, больше славы.

Алиса запрокинула руки за голову и потянулась, упругие груди просвечивали сквозь тонкую ткань сорочки. Она вроде бы не смотрела на Тревельяна, но глаза ее вдруг заблестели, губы изогнулись в лукавой улыбке, и прядь волос упала на обнаженное плечо. То была игра влюбленной женщины, ритуал соблазнения, повторявшийся утром или вечером, а иногда и днем. Алису, уроженку Тхара, воспитывали строго и соблюдая правила, она всегда шептала: Нет, нельзя, не время, милый… Но через пару минут выяснялось – да!.. самое время!.. можно и даже нужно!.. Тревельян находил это очаровательным. Два года – срок небольшой, и его все еще не оставляло чувство, что их медовый месяц не закончился. Может быть, не закончится никогда.

Но визг и вопли лльяно были неподходящим аккомпанементом для любви. Улыбка Алисы растаяла, она вздохнула и сердито покосилась на экран.

– Сигеру его ладонью прихлопнет!

– Если догонит, – сказал Ивар. – Кажется, это пятый вызов… Нет, уже шестой! И всякий раз Тза бросается в кусты как кролик, верещит и мчится в лес. Искать его в зарослях деревьев хх'бо очень проблематично.

Алиса пожала плечами.

– И какой же ему профит от трусливого бегства?

– Это ты считаешь, что бегство трусливое. В понятиях лльяно все не так – Тза бежит в лес, чтобы выбрать подходящее место для схватки, а противник не желает его догнать и прекращает погоню. Значит, противник – трус! Тза вызывает его снова и снова, повышая свой рейтинг в племени.

Сбросив сорочку, Алиса принялась натягивать комбинезон.